В следующие мгновения все перемешалось. Все менялось так быстро, что я не успевала понять, что же именно я увидела. Сперва, я увидела, как этот дым, появившийся вместо Луиса, рванулся к колдуну. Кажется, тот начал отстраняться, но уже в следующее мгновение я увидела, что Кольнэйк лежит, уткнувшись носом в ковер, а на его спине сидит Луис и плотно обматывает его запястья веревкой (той самой, что только что была на мне).
Пока происходило все это, я стояла, и очумело лупала глазками, а Франсуа так и не сменил своей окаменелой позы.
Луис медленно перевернул мага на спину и тихо, почти ласково, сказал:
– А теперь давай поговорим.
Его коготки стали раз в десять длиннее, чем у небезызвестного мистера Крюгера. Того самого, что Фредди.
* * *
– Итак, вопрос первый. Как расколдовать Франсуа? – Луис помахал ладошкой перед самым носом колдуна. А ручка у него была, ну, очень впечатляющей.
– Убери свои лапы, мерзкий вампир!!! Я – самый великий маг во вселенной!!! Это я выкинул этого мальчишку в другую реальность, я же вернул его обратно, зная, что он не будет возвращать свой трон. Я думал, что этот кретин, возьмет первую попавшуюся девчонку и вернувшись в Торенту счастливо с ней заживет! А он, он!.. Он вместо этого решил захватить престол! Да я испепелю сначала вас, а потом и его!!!
Сводник чертов!
– Я все еще жду ответа, – сообщил Луис колдуну
От его тихого, почти что ласкового голоса у меня мурашки поползли по коже.
– Да как ты смеешь!!! – от вопля колдуна звенели стекла. – Я – самый великий…
– Замолкни, зануда, – тихо посоветовал Кольме… Кольве… (ну, в общем, вы поняли, кому) Луис. –Ты, хоть, знаешь, что раны нанесенные вампиром не заживают, и их нельзя никак вылечить?
– Медальон. У него на шее, – выпалил резко побледневший маг.
В тот же момент с наружной стороны двери раздались мощные удары. Похоже, кому–то не терпелось увидеть короля, и он (этот кто–то) приближал сей счастливый момент, выбивая дверь первой попавшейся кувалдой ( а может даже скамейкой).
Я подбежала к Франциску V( хотя, может быть и I) и расстегнула ворот его кружевной рубашки. На груди у него, на тонкой, почти не видимой лиловой ленточке, в такт с ударами сердца пульсировал огромный красный камень. Я с силой рванула эту ленточку, а затем, бросив этот камень на пол, резко наступила на него каблуком. По внезапно потемневшим, черным осколкам побежали зеленые змейки разрядов.
Дверь тряслась все сильнее.
Франсуа несколько секунд сидел без движения, затем встал и, осмысленно посмотрев на нас троих, тихо спросил: