– Что с тобой, дорогая? Как очутилась ты здесь? – с беспокойством спросил Галл.
Молодая женщина, краснея, призналась в своей фантазии пойти еще раз посмотреть на сфинксов; но когда она пришла сюда, ею овладело какое–то необъяснимое состояние. Сначала ее мучило видение, которое она тут же рассказала, а потом она ничего более не помнит.
Странное совпадение, что его жена была свидетельницей такого же, как и у него самого, фантастического видения, страшно поразило легата. Однако, он промолчал о своем собственном приключении, отвел Валерию в спальню, дал выпить успокоительных капель, и она заснула.
А Галл лежал с открытыми глазами, размышляя о случившемся. Вдруг легкий и гармоничный звук привлек его внимание. Онемев от удивления, он Увидел, как заколебалась и откинулась завеса, и на пороге появилась та же женщина с рыжими, золотистыми волосами. Легко, как тень, скользнула она на середину комнаты и принялась танцевать. Вся фигура ее была закутана в какую–то прозрачную дымку, при свете которой блестели драгоценные украшения и вышивки платья, а рыжие волосы отливали золотом. Широко открытыми от удивления глазами любовался Галл на этот странный танец, отличавшийся от всего того, что он доселе видел. Медлительные и грациозные движения танцовщицы отличались невыразимой пластичностью; гибкое, нежное тело ее запрокидывалось и сгибалось, как тростник от ветра; высоко поднятые руки давали возможность оценить все идеальное совершенство ее форм. Движение становилось все быстрей и быстрей. Она вертелась на носках и летала как бабочка, золотистая грива ее развевалась по воздуху, а серебристый шарф, который она держала над головой, раздувался, как парус. С полузакрытыми глазами и приоткрытыми устами, она казалась воплощением страсти. Танцуя все быстрей и быстрей, она представляла уже из себя одно только серебристое облако, в котором все более и более исчезали ее формы, как пар.
Галл с тяжелым вздохом приподнялся и снова, упал на подушки. Уж не сходит ли он с ума?
От волнения он всю ночь не мог сомкнуть глаз и лишь на рассвете забылся на несколько часов тяжелым сном.
Когда он проснулся, впечатление ночного видения побледнело, и ему было стыдно признаться в таких глупостях, вызванных, очевидно, переутомлением. Затем в течение недели ничего сверхъестественного более не произошло и жизнь шла своим чередом. Галл вполне успокоился, и совершенно забыл бы про этот эпизод, если бы не Валерия, которая жаловалась на головную боль всякий раз, когда они собирались в зал сфинксов. Она утверждала, что чувствует удушливый аромат, причиняющий ей головокружение; но так как никто больше этого аромата не ощущал, то над Валерий трунили, а Филатос, шутя, даже уверял ее, что вероятно царевна Нуита, завидуя ее живой красоте, назло вызывает у нее головные боли, отравляя воздух ей одной приметным ароматом.