– Что с тобой, Рамери? Ты, кажется, обратился в статую? – спросил звучный, хорошо знакомый голос, сразу отрезвивший его.
– Аменхотеп! Это ты! – вскричал он, бросаясь в объятия мага.
– Я сам! Разве я не говорил тебе, что ты получишь от меня известие, когда я устроюсь?
– Твое устройство великолепно: это настоящее царство грез! Признаюсь, я не думал, что ты так богат.
– Богатство – понятие относительное, – с улыбкой заметил маг. – Надо же было позаботиться об этих украшениях, чтобы немного позабавить добрых александрийцев, которым я хочу задать праздник в моем доме. А теперь идем в мои личные комнаты; там я чувствую себя гораздо лучше.
И они прошли еще несколько зал, таких же роскошных и оригинальных; наконец, маг остановился перед стеной, в центре которой была вырезана колоссальная голова египтянина. Он надавил уреус клафта и тотчас же открылась скрытая дверь, которую они и вошли. В обширной зале, освещаемой лишь несколькими лампами на высоких подножках, царил полумрак.
Рамери догадался, что это была лаборатория мага. В широкой и глубокой нише стоял жертвенник ддя вызываний. На столах и подставках виднелись странные инструменты, а на полках лежали свитки папируса и стояли склянки и ящики всевозможных форм и размеров. На зажженных треножниках курились какие–то удивительные, так хорошо знакомые Рамери ароматы.
– Здесь я действительно у себя, в том мире и в той обстановке, которую люблю, – сказал Аменхотеп, с удовольствием опускаясь в простое, но удобное кресло у стола, заваленного свитками и дощечками. – По–моему, здесь гораздо лучше, чем там, в тех залах, которые кажутся тебе такими прекрасными, с их резким светом, яркой живописью и раздражающим шумом, когда в них гости.
– Я не согласен с подобной суровой критикой твоего волшебного дворца. Как бы ни была полна знания тайн эта зала, ей я предпочитаю перламутровую комнату, – смеясь ответил Рамери. – А кстати, Аменхотеп, отчего ты переменил имя и называешь себя индийским царевичем – Асгартой?
– У меня есть поместья в Индии, где я часто живу по целым годам. У меня есть там ученики, и там я известен под именем Асгарты, вот почему я имею право так именоваться. Но пока довольно обо мне! Расскажи лучше, что ты поделываешь? Успокоилась ли Эриксо, видя, что я не появляюсь?
– Я думаю, что в глубине души она не спокойна и страшится снова увидеть тебя. Она, разумеется, чувствует себя виновной, но я никак не могу понять, почему она так боится тебя, лучшего, мудрейшего и великодушнейшего из людей, могущественного мага, покровительством которого она должна была бы гордиться?