Поднявшись на верх стены борга, старик обозрел пространство реки в обе стороны. Справа, где река делала поворот, уходя дальше, к озеру, тянулся длинный караван драккаров. К переднему, шедшему и под парусом, и на веслах, были цепочкой привязаны сразу четыре корабля. Буксирный драккар тяжело поднимался к боргу, едва справляясь с грузом.
Слева, где река тоже делала поворот, но не такой крутой, драккары данов, перемешавшись с ладьями хольмгардцев, вели бой. Люди добывали себе славу. Скальд горько вздохнул:
– Охо-хо… Людям быстрее надоедает пить, есть, танцевать и даже любить, чем воевать…
Старик посмотрел на противоположный берег. Там суетились пешие и конные воины, размахивающие руками и что-то орущие. Затем Вемунд заметил, как ладьи хольмгардцев, неожиданно расцепив хватку с драккарами ярла Атли, устремились к берегу. Даны хотели было преследовать эти три оставшиеся ладьи, но пехота с берега уже спускалась к воде, на ходу осыпая данов стрелами. И ярл решил не рисковать оставшимися у него четырьмя кораблями.
– О-хо-хо, – вздохнул старик, – славная будет песнь…
Даны прекратили преследование. Они поймали три своих безлюдных, дрейфующих драккара и еще одну осиротевшую хольмгардскую ладью, надежно скрепили их веревками и потащили к пристани борга. Но скальда сейчас больше занимало то, что происходило на другом берегу. Три ладьи, уткнувшись в узкий песчаный пляж, втянули в свое чрево длинные весла. Воины устало покидали свои корабли, прыгая с бортов на твердую землю. К ним тут же подбежали пешие воины. Они страшно кричали – ругались. Даже сюда, на самый верх крепостной стены долетали голоса. Но как ни напрягал скальд свой тонкий поэтический слух, слов было не разобрать. Хотя нет. Одно слово старик все же уловил. Уж больно часто оно повторялось – МАТЬ! Четко, резко, как удар плашмя веслом по воде, как щелчок кнута, разлеталось над рекой это словенское – МАТЬ! Скальд знал это слово, знал он и то, что хольмгардцы применяли его, вплетая в свои, только одним им понятные ругательства….
Еще драккары данов, ведущие на поводу пустые корабли, не добрались до пристани Альдегьюборга, как ругань и крики на том берегу разом стихли. С одной из ладей, бережно придерживая, воины сняли тело. Скальд был стар, и зрение его уже подводило, он различил лишь отблески заходящего солнца на броне снимаемого с борта тела. Воины снизу подхватили, отнесли в сторону и осторожно опустили тело, а затем Вемунд увидел, как они стали снимать с голов своих шлемы и шапки. Они долго стояли с непокрытыми головами.