Вемунд слушал внимательно и, кажется, начинал понимать, что по воле богов случаются странные и запутанные вещи. Миры сдвигаются, перемешиваются, как и было предсказано еще давным-давно. Он слышал нечто подобное еще от своего деда, который, как ему тогда казалось, потешал детей своими рассказами. Да, миры сходятся, и вскоре многое может измениться окончательно. Уж боги об этом позаботятся, вот только зачем это богам?!
Вемунд слушал Сигурда, слушал и размышлял. Древо жизни уходит корнями глубоко, пронзает все миры, по его ветвям струится время и часто переплетается. Кто мы без предков? Никто. Что бы мы знали без предыдущего поколения? Ничего. А впереди еще много колец, вплетенных в судьбы богов и людей. «Эх, великий Ясень Иггдрасиль,[72] – мысленно вздохнул Сказитель, – долго ли еще твой ствол будет соединять небо, землю и подземный мир? Что же должно измениться?»
– Ты слышишь меня, скальд? – внезапно спросил Сигурд.
Ему показалось, что Сказитель погряз в своих мыслях и потерял нить рассказа.
– О да, – ответил скальд, – я слушаю тебя, слушаю…
Старик закашлялся, отвернулся, пряча лицо в ладони.
– Прости, – продолжил Вемунд, когда приступ кашля прошел, – становится холодновато.
– Да уж, – зябко поежился Сигурд, – и все же ты слушал меня? Тебя ничего не удивляет?
– Люди ярла Гутрума взяли тебя в плен в бою?
– Я же тебе говорил, без памяти я был, ранило меня. Видать, они сперва приняли меня за своего. Очнулся я только на ладье. Меня вначале даже перевязали, напоили. А уже когда в борг пришли, тут-то меня и опознали. Ярл Гутрум меня в погреб и упрятал да пытать начал – кто я да откуда.
– Приняли за своего? – не понял скальд.
– Конечно, – кивнул Сигурд, – вот.
С этими словами он извлек из-под своих лохмотьев серебряный молот Тора.
– Приняли за своего, ясно, – растягивая слова, согласился Сказитель, – можно взглянуть?
Сигурд снял мьёльнир с шеи и протянул скальду:
– На, смотри. Только чего там смотреть, молот как молот.
Вемунд осторожно принял в свои ладони мьёльнир. Он близко поднес его к глазам, пытаясь разглядеть. Света от угасающих костров было недостаточно, чтобы полностью рассмотреть все узоры на серебряном амулете. Скальд повертел молот, а затем перевернул его и тщательно ощупал оборотную сторону, больше доверяя своим рукам, чем глазам в темноте.
– А что здесь, Сигурд? – спросил старик. – Какой-то узор, кажется, петля…
– Да, – спокойно ответил Сигурд, – эта петля вроде даже из золота, называется символ бесконечности. Йохан, мастер, что делает молоточки Тора, всегда ставит этот знак на обороте своих изделий.