Я, как умела, исполнила приказание отца. Подвалы и амбары были наполнены всякого рода жизненными припасами, а Ландри быстро привел около ста солдат. Сопровождая повсюду Жильберта, я приобрела некоторые сведения по части защиты, знала все выходы и опасные места. Очевидно, мои распоряжения были так целесообразны и последовательны, что Ландри был в высшей степени удивлен. Однако, когда я организовала защиту наружных стен, то у меня осталось всего восемь человек. Этого было очень мало для такого обширного замка, хотя его позиция и была почти неприступна. Но делать было нечего, так как я издержала почти все присланные мне деньги. Поэтому я послала к отцу гонца, прося его вернуться как можно скорее, если он боится какой–нибудь опасности. Затем я заперла замок, приказала поднять наше знамя, чтобы все думали, что барон вернулся, и стала дожидаться.
Анжела умолкла и до такой степени погрузилась в свои мысли, что я, наконец, сказал:
– Ну что же, дочь моя? Разве вы не закончите своего рассказа? Признаюсь вам, он в высшей степени заинтересовал меня.
Она вздрогнула и выпрямилась.
– Простите меня, отец Амбруаз, но воспоминание об этом тяжелом прошлом до такой степени овладело мной, что я позабыла про настоящее. Я уже сказала вам, что окончив все приготовления и заперев от всех замок, я с нетерпением стала ожидать возвращения отца. Но прошло восемь дней, а его все не было. Однажды вечером часовой, стоявший на сторожевой башне, известил меня, что вокруг замка появился многочисленный отряд солдат, и что они разбивают палатки. Ночью я отправила трех гонцов, чтобы уведомить об этом отца. Когда же рассвело, я сама взошла на самую высокую башню. Сердце мое сжалось, когда я увидела, что замок окружен, и узнала королевские знамена. Однажды, часов около двенадцати, раздался звук трубы перед подъемным мостом, и Ландри доложил мне, что парламентер, в сопровождении двух воинов, требует, чтобы его тотчас же впустили в замок. Я приказала впустить его и провести в почетную залу. Но в ту минуту, когда мне тоже следовало отправиться туда, я почувствовала страшную слабость и беспокойство. Отец Августин заметил мое смущение и сказал:
– Будьте тверды, дочь моя! Пойдемте вместе со мной. Господь вдохновит нас.
Собрав все свое мужество, я приказала десяти моим солдатам сопровождать меня и вошла в большую залу. Почти в ту же минуту ввели и парламентера. Когда он поднял забрало, я увидела, что это был очень красивый молодой человек. Но рыцарь был, видимо, очень изумлен, что его принимает молодая девушка, и потребовал свидания с начальником.