— На моем столе лежит законченная сегодня рукопись. У тебя есть возможность прочесть ее первой. Одной ночи тебе хватит, а утром отвези ее в издательство и напиши рецензию. Пора пробудить читателя от спячки. Мое предложение тебя заинтересовало?
О чем тут говорить. Я тут же согласилась. Он продиктовал мне адрес своей дачи. Я села в машину и помчалась на зов суперзвезды. Его еще помнят, а первые две книги до сих пор переиздаются и их сметают с прилавков, как горячие пирожки. Рано еще списывать парня со счетов и хоронить его как феномен.
Но когда я приехала, то поняла, что именно о похоронах и надо задуматься. Калитка открыта, дом не заперт. Я вошла. На зов никто не ответил. Нашла я его сидящим за столом с простреленной головой на втором этаже в небольшой комнате, оборудованной под кабинет. Рукопись лежала на краю стола.
Я тут же позвонила в милицию. И вы правы, первые минуты я тоже думала об убийстве. Мне и в голову не приходило, что самовлюбленный и самодовольный тип вроде Фалька мог наложить на себя руки. К тому же я обнаружила отчетливые следы на чистом паркете. Рисунок напоминал подошвы от сапог, испачканных глиной. Но они доходили лишь до стола и>:не приближались к Пестрикову. Вряд ли человек мог перегнуться через стол, приставить револьвер к виску и выстрелить, а потом вложить орудие убийства в руку покойника. Теоретически возможно, практически нереально. Я работала в уголовной хронике и кое-что в этом смыслю. Милиция приехала минут через сорок. Я подождала их внизу, на веранде. Это все, что я могу сказать.
— Ну и стоит добавить, что вы фотографировали труп. — Марецкий достал из стола журнал и положил на стол. — Завтра он поступит в продажу. Мне привезли его из типографии. Кровавые фото во всех ракурсах. Новая бомба: «Наследие Фалька в вертепе кошмаров». Этой статьей вы взбаламутите народ. Предсмертные мемуары Фалька не довезут до магазинов, их вырвут из-под типографского станка.
— Это комплимент или упрек?
— Понимайте, как хотите. Что касается следов от сапог, то они принадлежат соседу по даче. Он вскапывал грядки, услышал выстрел, побежал к Фальку и, увидев его мертвым, тут же скрылся. В милицию звонить не стал. Испугался. Правда, пенсионер не работал в криминальной хронике и о следах не подумал. Но он точно запомнил, что окно в кабинете было открытым. На улице жарко. Из протоколов мне ясно, что к приезду милиции окно было закрыто. Кто его закрыл?
— Когда я приехала, оно было закрыто. В комнатушке стоял тошнотворный сладковатый запах. Духота. Но я ничего трогать не стала, кроме рукописи. В остальном пользовалась своими вещами: мобильным телефоном и фотоаппаратом, которым сделала серию снимков. Сработал инстинкт. Жаль, что он не всегда срабатывает у сыщиков. Выезжают на серьезное дело, как на прогулку.