Следующий день стал для Эмили настоящим испытанием. К ней на работу позвонил отец Кейт, Крейг Уитт, и говорил с ней так, словно она обманула его ожидания во всем. Они так надеялись на ее защиту! В его голосе звучало заученное выражение оскорбленной добродетели.
— Но я сделала все, что могла, чтобы вам помочь, — неловко оправдывалась Эмили.
— Пожалуйста, не надо извинений. Мы все отлично поняли. Значит, это правда, — буркнул мистер Уитт.
— Что — правда? Я вас не понимаю, — сконфузилась Эмили.
— То, что вы — любовница этого Грирсона. И вы состоите с ним в сговоре, чтобы выгородить мерзавца Хэриета! — кипятился Крейг Уитт. — Надо было обратиться к другому человеку!
— Вас неправильно проинформировали, мистер Уитт, — пыталась лепетать она в свое оправдание. — Я и мистер Грирсон… между нами ничего нет.
— Как же, рассказывайте сказки! — цинично заметил Уитт. — Стоило увидеть, какими глазами вы на него смотрели тогда…
Эмили тихо положила трубку. Говорить дальше смысла не имело. Зачем слушать новый поток оскорблений от человека, которого она сама считала проходимцем и вымогателем. А она еще пыталась перед ним оправдываться…
Эмили чувствовала себя так, словно ей публично дали пощечину. Теперь ей казалось, что вся ее жизнь пошла под откос. Ее карьера испорчена, место редактора отдела уйдет к другому сотруднику. Ей перестанут поручать действительно важные статьи. Она снова скатится к тому, с чего начинала.
Но хуже и обиднее всего то, что теперь Скотт Грирсон с полным правом может сказать: «Я победил».
Неужели у Скотта хватит духу, после всего что он сделал, потребовать от нее исполнения их договора? Завтра она должна встретиться с ним. И, согласно их уговору, он имеет право требовать от нее провести с ним уик-энд, стать на эти дни его покорной служанкой, живой куклой.
Но она не сможет этого сделать. Теперь одна мысль о близости со Скоттом внушала Эмили отвращение. Он был ей ненавистен. Воистину, ненависть — оборотная сторона любви.
Размышляя таким образом, Эмили вновь и вновь убеждала себя в том, что между ней и Скоттом все кончено. Она не должна и не имеет права прощать ему такую подлость. Простить такое — значит расстаться с тем самоуважением, которое она растила в себе все эти двенадцать лет.
Это то, чего она больше всего боялась. Сможет ли она провести последний разговор со Скоттом достаточно твердо, так, чтобы он понял: прошлого не вернуть?.. Эмили дала ему слово, пообещав встретиться завтра. А еще раньше бездумно и легкомысленно согласилась на его условия. Тогда у нее даже сомнений не было в том, кто из них победит.