Засыпая, Эмили, словно молитву, твердила одни и те же слова: «Я не сдамся». Она не должна сдаваться ни Скотту Грирсону, ни своей собственной слабости перед ним.
В пятницу Скотт ушел с работы позднее обычного. Дел было действительно много, но он задержался не только поэтому. Обычная рабочая суета позволяла ему не думать о завтрашнем разговоре с Эмили.
Вспоминая их последнюю беседу по телефону, он так и не смог понять причин странной озлобленности журналистки. Возможно, сознание собственной неправоты и нежелание признать ее сделали Эмили столь агрессивной?
Скотту хотелось позвонить ей, но он останавливал себя. Может быть, со временем она поостыла, к ней вернулась способность здраво мыслить. Во всяком случае, Скотт на это рассчитывал.
Поколебавшись несколько минут, он набрал ее номер. Она ответила сразу же после первого гудка.
— Алло, — холодным голосом ответила Эмили.
«Не спит, думает о завтрашней встрече, — улыбнулся Скотт. — Думает о том, что ей предстоит».
— Это я, — просто сказал он. — Скотт!
— Что ты делаешь? — спросил Скотт.
— Ммм… А зачем ты звонишь мне? Хочешь насладиться лишний раз своим триумфом и моим унижением?
Сейчас тон Эмили показался ему не столько агрессивным, сколько горестным, скорбным.
— Я не считаю тебя униженной, — ответил он.
— Вот как ты думаешь? — спросила женщина исполненным горечи голосом.
— Да, не считаю. Прости меня за дерзость, но я думаю, ты сейчас размышляешь о будущем, а не о прошлом.
— Ха, будущее!
— Я прав?
— Может быть.
— Говори конкретнее.
— Не собираюсь я тебе ни в чем признаваться, — отрезала она.
— Однако тебе все же придется это сделать. Не сегодня, так завтра, во время нашей встречи.
— Ладно, давай закончим этот разговор. Я устала и хочу спать. Спокойной ночи, Скотт.
— Спокойной ночи, Эмилка, — Скотт не удержался и назвал ее тем именем, которое было ей дано от рождения и которое он так любил.
Повисла тишина, которую нарушало только ее дыхание. Скотт вспомнил их близость в коридоре студии, тело Эмили в своих руках, ее дыхание на своей коже. Как бы ему хотелось, чтобы завтра это все повторилось…
— Зачем ты это сказал? Ты хочешь опять меня унизить? — спросила она наконец.
Да, та часть его души, которая до сих пор требовала мести, конечно, наслаждалась ее унижением. Но Скотт в который уже раз пытался вернуть Эмили к самой себе. К той, которой она была двенадцать лет назад.
— Я сделал это совсем не потому. И ты должна прекрасно понимать почему.
Она ничего не ответила, но Скотт почувствовал: она все поняла.
— Все еще хочешь вернуть старое? — неожиданно чуть слышным голосом произнесла Эмили.