Скотт все еще молчал. Робко откашлявшись, Эмили пыталась подобрать подходящие слова.
— Э… твоя мама звонила не так давно. Она приняла меня за уборщицу.
— Ты ей сказала, кто ты?
— Нет.
— Почему?
Он повернулся, чтобы видеть ее.
— Твоя семья должна ненавидеть меня. Ведь это из-за меня тебе пришлось менять свои планы.
Скотт пожал плечами и отвел глаза.
— Они давно обо всем этом забыли, я уверен.
— Да, но все же… Я же предала тебя. Эмили было больно признаваться в этом.
Тогда, двенадцать лет назад, ей действительно казалось, что поступить иначе нельзя. Она так боялась повторить судьбу своей матери. И только сейчас поняла, что своими руками погубила свое счастье. И счастье Скотта тоже.
— Я никогда не рассказывал им о тебе, — признался Скотт.
Эти слова поразили Эмили. Она была готова к тому, что его родители ненавидят ее, но только не к этому!
— Ты не сказал, что собирался на мне жениться? — с трудом выдавила она.
Скотт засунул руки в карманы, как делал всегда, когда был сильно взволнован.
— Так оно и было.
— Тогда почему ты не рассказал обо мне своей семье?
Никогда раньше она не оказывалась в таком идиотском положении. Значит, Скотт никогда не сможет и не будет доверять ей. И никакие страстные встречи в Дортмуте или еще где угодно не смогут ничего изменить в его мнении о ней. Она для него по-прежнему предательница.
Скотт подошел к мини-бару.
— Хочешь выпить? — спросил он, доставая бутылку. Опять «Сент-Эмилион».
Эмили покачала головой. Совсем не так она представляла эту их встречу. Она надеялась, что окончательное примирение состоится в постели — еще одна горячая ночь. А потом будут долгие откровенные беседы, позволяющие им понять друг друга до конца. Но сейчас все было совсем по-другому.
— Нет. Мне лучше уйти. Причины, по которым я приехала, больше не имеют значения.
— Почему ты приехала сюда? — Голос мужчины звучал жестко, даже сурово.
— Я хотела найти то, чего уже не существует.
— Чего?
— Не заставляй меня повторять. С меня хватит. Какая же я дура: заявилась к тебе непрошеная и еще на что-то надеялась.
— Я не считаю это дурацким поступком, — сказал Скотт.
— Да, для тебя это, конечно, было бальзамом на душу. Но у меня тоже есть гордость. И я ухожу, пока еще могу сохранить ее. Прощай, Скотт! Я надеюсь, ты найдешь себе хорошую жену и заведешь прелестных детишек.
Эмили с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Теперь Эмили понимала: ей нет места в его жизни. Она надеялась, что успеет дойти до коридора и забрать свои сумки, прежде чем разрыдается от унижения и отчаяния.
Скотт знал, что, если он сейчас позволит Эмили уйти, он наконец будет отомщен. Но зачем ему месть, если в его жизни никогда не будет любви?..