— Да. Да, конечно, я подожду.
— Понимаете ли, мистер Розье, все дело в вашем имени, — продолжала Кэтрин, немного смягчившись. — Мне неприятно вам это говорить, но, если бы вас звали не Розье, а как-то иначе, я уверена, тетя Кэти была бы без ума от радости, узнав, что у нее есть правнук. Поверьте, это бы очень ее обрадовало.
— Будем надеяться, что это все же обрадует ее, несмотря на мое имя, — с улыбкой вставил Дэниел.
— Вы не против выпить чашечку кофе?
— Да, большое спасибо. Это очень мило с вашей стороны.
— Бриджит, может, ты пока покажешь мистеру Розье сад? А я пойду скажу Колли, чтобы она сварила кофе.
Дэниел сразу же заметил, что Бриджит не испытывает особого энтузиазма, оказавшись в роли его проводника, однако, стараясь не обращать внимания на неразговорчивость девушки, он послушно последовал за ней через высокие стеклянные двери, ведущие на выложенную камнем террасу.
— Здесь очень мило, — сказал он, надеясь завязать беседу.
Она не удостоила его ответом и, сойдя со ступенек террасы, молча направилась по тропинке среди розовых кустов.
В молчании они пересекли лужайку, посреди которой стояла раскидистая ива, прошли через заросли декоративного кустарника и через маленький ухоженный садик и, обогнув дом, вернулись туда, где росли розовые кусты.
Упорное молчание девушки начинало действовать Дэниелу на нервы, ведь было ясно, что говорить ей мешает не робость, а предубеждения против него, потомка старого Розье. Казалось, своим отказом разговаривать с ним девушка выносит немой приговор его прадеду, а заодно и ему. Сам Дэниел вовсе не считал себя блистательным собеседником и, по обыкновению предпочитал больше слушать, чем говорить, но сейчас он сделал отчаянную попытку завязать разговор, обратив на этот раз свое внимание на розы.
— Я всегда поражаюсь тому, как хорошо растут розы в Англии, — сказал он, остановившись возле одного из кустов и осторожно приподнимая розовый бутон. — На прошлое Рождество я гостил у друзей в Суссексе, — и, вы представляете, у них в саду в это время года цвели розы!
Темно-синие глаза девушки посмотрели на него безо всякого выражения. Сейчас они стали еще темнее и казались почти черными.
— Это надо же, как повезло вашим друзьям! — насмешливо проговорила она.
Это было явным проявлением невежливости с ее стороны. Дэниел почувствовал, что краснеет, и рассердился на себя самого за это.
— А вы знаете, у нас в Америке человека не отправляют на электрический стул, пока не докажут его виновность, — серьезно сказал он, глядя в упор на девушку.
В ту же секунду с террасы донесся голос ее матери: