За дверью молчали. Явно не понимали, что их присутствие в квартире стало заметно.
— Откройте! — требовательно сказал Леонид Корнеевич. — Милиция!
За дверью по-прежнему молчали.
— Всё равно мы вас видим, — сказал Виктор Петрович. — Не беспокойтесь. Мы предъявим вам удостоверение.
В этот момент открылась дверь напротив. Оттуда вышел здоровый мужик, в пижамной паре и в шлепанцах.
— Здорово, Корнеич! — сказал он. — Случилось, что ли, чего? Там бабка за восемьдесят, глухая, как репродуктор. И внук с ней шести лет. Так что ори не ори…
— И что нам теперь делать? — спросил Виктор Петрович.
— Зависит от приоритетных обстоятельств, — туманно сказал сосед. — В дверь звонить бесполезно, здесь им строго-настрого запрещено, а по телефону можно. На телефон бабка реагирует. Особенно если сказать ей про пожар… Так что случилось-то?
— Милиционера убили под их окном, — сказал Леонид Корнеевич. — Только недавно. Вот так, Петя… Годится такое обстоятельство или нет?
Тот присвистнул.
— Дожили, — сказал он. — Ментов мочат средь бела дня… Вы только не подумайте чего! — прижал он руки к груди, заметив кислое лицо Чурилина. — Я сам в органах служил, вон Корнеич вам подтвердит, но чтоб такого в наше время… просто не припомню. Это уже который случай?
— За что ж тебя из органов попёрли? — хмыкнул участковый.
— За что нынче награждают? — огрызнулся Петя. — Ну так чего? Будем дальше выяснять или оперативная обстановка требует незамедлительных действий?
— Валяй! — сказал Корнеич, мельком взглянув на Чурилина, который, казалось, полностью уступил ему инициативу.
— Замётано! — мотнул головой Петя и указал рукой в сторону своей приоткрытой двери. — Прошу! От меня и позвоним.
Он провёл их на кухню, где стоял телефонный аппарат, но почему-то начал не с него, а с холодильника, откуда достал початую бутылку водки.
— Ничего, что я так импровизирую? — спросил он Чурилина. — Корнеич свой человек. А с вами можно для знакомства?.. Чисто символически? Тем более с мороза?
Он говорил, а сам не глядя уже наливал в откуда-то появившиеся рюмашки. Так опытная машинистка печатает, не глядя на клавиатуру, подумал Виктор Петрович, почувствовав, что именно этой, «чисто символической» рюмашки ему как раз больше всего сейчас хочется — от холода и безысходности (ещё один дохлый висяк, от которого уже не откажешься…).
Корнеич вопросительно крякнул, глядя на Чурилина, потом сурово посмотрел на хозяина:
— Не видишь, мы при исполнении?
— Ладно… — усмехнулся хозяин. — В первый раз, что ли… А человек сам скажет. Простите, забыл ваше имя-отчество.