Выругавшись, он остановил машину и сбежал вниз под мост, снова снимая пистолет с предохранителя.
— Помогите! — заорала чья-то голова, и он узнал голос Валета.
Каморин осторожно спустился на лёд, едва ли не к самой полынье. Увиденное поразило его. Валет пытался удержаться на поверхности сам и поддерживал из последних сил следователя Злобина, окончательно обессиленного и уже пускавшего пузыри…
— Павел Романович! — Валет узнал Каморина и даже хотел взмахнуть рукой, едва не выпустив Злобина. Потом попытался взвалиться грудью на кромку льдины, но она обломилась под его тяжестью.
Глаза Каморина встретились с его вытаращенными, полными ужаса глазами.
— Павел Романович… — Валет закашлялся от по павшей в рот воды, замахал рукой, но Злобина не отпускал. Возможно, полагал, что за спасение следователя ему скостят срок…
Вот идиот, подумал Каморин и снова оглянулся. Отсюда, с реки, шоссе уже не было видно, но свет от едущей со стороны Челябинска машины отсюда, снизу, заметен был хорошо.
Он выстрелил Валету в голову, стараясь при этом не видеть его глаз. Для Злобина пуля уже не понадобилась.
Потом Павел Романович быстро взобрался наверх. Грузовик, шедший со стороны Челябинска, был уже рядом. Каморин замахал руками, чтобы его остановить. Но водитель уже и сам притормаживал, заметив снесенное ограждение и полынью под мостом.
Пожилой шофёр в чёрном овчинном тулупе вылез из машины, вопросительно посмотрел на Каморина.
— Вот сколько говорить им, — выругался он. — Мост-то старый… Это разве ограждение? Вот сколько здесь зимой езжу…
Он прервал вступление, глядя на молчавшего Каморина.
— Прямо на моих глазах, представляешь? — сказал Павел Романович. — И никто не выплыл…
— Да где тут, — вздохнул водитель. — С такой-то высоты.
— На бок перевернулся и прямо в ограждение врезался, — продолжал Каморин. — И хоть бы кто крикнул.
— Надо бы в милицию сообщить, — неуверенно сказал водитель.
— Считай, что уже сообщил, — усмехнулся Каморин. И, достав свое удостоверение, сунул ему под нос. — Я прямо сейчас оформлю протокол о том, что мы видели, и все там зафиксируем и распишемся.
— А что я видел? — приоткрыл рот водитель.
Каморин не ответил. Только достал из кейса бумагу и положил её на капот своей машины.
— Фамилия? — спросил он.
— А чего фамилия, я ведь чего видел? — пожал тот плечами. — Ну видел, будто ограждение кто-то снёс…
— Полынью видишь? — спокойно спросил Андрей Романович.
— Ну, вижу, — тоскливо сказал водитель. Ему, видно, не хотелось идти в свидетели. Значит, не хочет светиться. Значит, рыльце в пушку. Значит, будет помалкивать… Находка, а не свидетель.