— Ты это рассказываешь в который раз, — рассеянно сказал Валерий Эдуардович. — Только что рассказывал про Лялю…
— А она тебе запала в душу, а? Признайся. Вернее, её квартира, если быть точным.
— Сама-то рвется замуж? — спросил Пирожников, искоса поглядывая на соседний «ауди», где молодая блондинка подкрашивала веки, сидя рядом с надутым брюнетом, который хмуро смотрел прямо перед собой. Она пару раз искоса взглянула на Валеру и, встретившись с ним взглядом, коротко улыбнулась.
— Ты меня не слушаешь… — обиженно сказал Хлестов, проследив за его взглядом.
— Я уже понял, о ком идет речь, — сказал Пирожников, не без усилия над собой оторвав взгляд от соседки по пробке.
— Хочешь сказать, в моей информации больше не нуждаешься? — вздохнул Хлестов.
— Хочу сказать, что буду нуждаться в ней и в будущем, — сказал Пирожников. — Поскольку наслышан, откуда ты ее черпаешь… Не у тебя ли родственник, некто Логунов, служит при мэре по вопросам культуры, если не ошибаюсь?..
— Не ошибаешься, — не без гордости сказал Хлестов. — Андрюша — мой племяш, мы его заблаговременно туда пристроили.
— И потом, пока существует этот бум на телевидении, о котором ты рассказывал, будешь поставлять мне информацию от твоего племянника, заслуживающую доверия… Ну и прочие специфические услуги. Разумеется, всякая работа должна быть оплачена, так и быть… но не меньше десяти процентов. И на два месяца.
— Без ножа режешь! — простонал Хлестов. — Но хотя бы за Лялю и ее квартиру можно сбросить парочку процентов? И набросить еще месяц?
— А за, её деда, который не спешит помирать, напротив, надо бы накинуть… — усмехнулся Пирожников. — Итого — девять. И ни процента меньше. И ни месяцем больше.
И снова посмотрел на блондинку. Но она теперь сидела отвернувшись, а Валеру пристально разглядывал её хмурый брюнет.
— Ладно, — вздохнул Хлестов. — Четыре процента на один месяц.
— Замётано, — кивнул Валерий Эдуардович.
Чурилин включился сегодня в работу с самого раннего утра — сотрудники его группы ещё досматривали последние сны. Он снова и снова прослушивал записанные телефонные разговоры…
Итак, Баранов всё-таки позвонил в тот же вечер Анатолию Артикулову, до которого убийцы пока не добрались, четвёртому из их наряда. Зато добрался, причем в самый последний момент, он, Чурилин, если судить по времени записи.
— Толян, здорово.
— Степан, ты?
— Пока я. Потом будет кто-нибудь другой… Следователь, например.
— Странный голос у тебя какой-то. Плохо себя чувствуешь? Голова болит?
— Ну ты не понял ещё, за кем охота идёт?
— Что тут непонятного… Я следующий. Ты всё правильно просек…