Костя напряженно слушал, думая сейчас только о Лене. Неужели она была права, когда говорила, чем это может закончиться?
Стало быть, «счетчик» включен…
— Где ты остановился? — спросил Каморин после минуты тягостного молчания.
— У друзей… — еле слышно сказал Костя. Он был явно подавлен, и Каморин подумал, что, пожалуй, допустил перебор. Он пытливо посмотрел на Канищева. Тоже, поди, не понравился такой разговор. Наверняка сочувствует… Сам влип точно так же, но теперь ничего, привык.
— Они не настучат? — спросил Павел Романович, обращаясь скорее к Канищеву, чем к Косте.
Тот пожал плечами, по-прежнему внимательно разглядывая редких в эту холодную погоду гуляющих.
— Помогали… — негромко произнёс Костя.
— Наверно, они посочувствовали тебе, когда узнали о том, что произошло, так? — спросил Каморин.
Костя чуть заметно пожал плечами.
— Вопрос в том, будут ли дальше помогать, — продолжал Каморин. — Они ведь тоже захотят остаться в стороне… Хотя слишком много для этого знают.
— Что я должен делать? — спросил Костя, по-прежнему глядя в сторону.
— А ты как думаешь? — подмигнул Канищеву Павел Романович.
— Я думаю, что должен отработать, и все. Так вот, хочу знать, сколько вам должен? Назовите цену.
Каморин молча смотрел на него, как бы на самом деле прикидывая цену.
— Если я назову такую цену… скажем, пять трупов. Или шесть, не важно… И чтобы все было чисто. Ты уверен, что потом сам не придешь ко мне и не попросишь ещё? Учти, твоя профессия, как и профессия гробовщика, всегда будет иметь спрос и к тому же хорошо оплачиваться. Насчёт жены не беспокойся. Для неё ты будешь служить вместе с Евгением Семеновичем моим помощником в Думе либо телохранителем. Иногда только отправляться в командировки… Советую со мной ладить. Я, как хороший следователь, знаю все приемы и все уловки моих коллег. Никакой адвокат не даст тебе такого совета, как я… Разве я плохо придумал — замочить ещё одного мента, не имевшего отношения к делу? Причем именно сейчас, когда твой брат, на которого они уже наезжали, находится дома…
Костя сдержанно кивнул.
— Я вижу, ты здесь поиздержался на чужих-то харчах, — усмехнулся Каморин. — И обносился… Личная месть штука нерентабельная, поскольку за неё никто тебе не заплатит.
Он достал заготовленную пачку долларов. Сначала не спешил её протягивать, не будучи уверенным, что Костя её примет. И только заметив его заинтересованный взгляд на купюры зелёного цвета, сунул ему в карман.
— Здесь три штуки. Можешь не считать. Вернее, рекомендую пересчитать не здесь, а дома, если пожелаешь. Никогда столько не имел? Это тебе задаток. Сними квартиру где-нибудь в другом месте. Обзаведись пейджером.