— Так кого тебе больше жалко, ты мне так и не ответил?
— Моих «торпед», — неохотно ответил Александр Петрович.
— С этим ясно. Пирожникова или Городинского?
— Вопрос в другом. Кто на данном этапе нам нужнее, — поправил его Седов. — Скажем, Пирожников уже в банке. Хотя Городинский, согласен, перспектив нее… А что, обязательно нужно кого-то убивать?
— Я уже взял задаток за Пирожникова, — пожал плечами Каморин. — Можно, конечно, не отдавать, но как бы моя деловая репутация при этом не пострадала, понимаешь, да? Спросим по-другому, если сомневаешься. У кого лучше связи, скажем так? Или опаснее… Словом, можно ли будет их безнаказанно оборвать?
— Пожалуй, такие связи у Пирожникова, — сказал Седов. — Сам-то он не велика шишка. Причём его знают как в правоохранительных, так и в криминальных структурах. И не только. На нем замыкается очень многое. Под него сделали личные и весьма сомнительные вклады в банк очень влиятельные здесь, в Москве, люди. И не обрывать бы их, а для начала использовать в своих интересах.
Каморин не ответил, с минуту задумчиво смотрел На Александра Петровича, потом спохватился, взглянув на часы.
— Совсем с тобой заговорился… Времени в обрез. Значит, сведешь меня с этим Пирожниковым, прежде чем я его ликвидирую, чтобы успеть унаследовать его связи. Скоро я вернусь в Москву. Возможно, уже в качестве народного избранника… до этого будем поддерживать спутниковую связь. Ты приобрел такой телефон?
— Пока не видел в нем необходимости.
— Считай, что она наступила. По крайней мере, есть гарантия, что нас не прослушают. Так что жди моего звонка. И подготовь ответы на мои вопросы. А сейчас, извини, я вас покидаю. Ирина меня проводит до лифта…
Ирина вернулась через несколько минут. Молча взглянула на Седова. Стала собирать на стол.
— Тебя он тоже утомил? — спросила она.
— Аж взмок… — признался Седов. — Только ты зря хлопочешь. Я не останусь.
Она выпрямилась, внимательно посмотрела на него.
— Альча, дорогой, можешь мне поверить, у меня с ним было только один раз, когда ты отдал меня ему в качестве предоплаты за какие-то услуги… И я решила тебе отомстить… А теперь вы оба смотрите на меня как на дорогую безделушку. Хотя ему, оказывается, небезразлично, что моя мать еврейка. Я это поняла только сегодня.
Голос её дрогнул. Он встал, подошёл к ней, обнял за плечи.
— Это все из-за той девочки, да? — всхлипнула она.
Будь она проклята, такая жизнь, подумал он. Ну,
вот за что мы оба мучаем эту прекрасную женщину? И почему она так мечется, не зная, что и кого выбрать, вместо того чтобы послать обоих куда подальше…