Пирожников опустил трубку и беспомощно посмотрел на Седова. Тот прикрыл глаза, кивнув в знак согласия.
— Саша… что происходит? — спросил Валерий Эдуардович дрогнувшим голосом. — Какой-то шантаж… Да кто он такой?
— Такой, что с ним лучше не связываться, — сказал Александр Петрович. — Не знаю, что он тебе сказал, но всё, что говорит этот человек, — весьма серьёзно… какую сумму он назвал?
— В том-то и дело! Никакой! Бред какой-то… Это можно как-то проверить? Ты можешь мне сказать, кто меня заказал? Кто?
Сейчас он истерично кричал, топал ногами. Седов пожал плечами, глядя на него, брызгавшего слюной от страха… Ужасная вещь — неизвестность. Неизвестно, кто тебя заказал, и неизвестно, сколько он заплатил. И как тогда перекрыть его сумму? Дьявольский аукцион. Не дай Бог, если из жадности предложишь своему убийце меньшую сумму.
— Это тебе лучше знать, кому ты перешел дорогу, — сказал он Валерию Эдуардовичу. — Наверно, ты помешал кому-то из твоих старых друзей.
— Он дал мне всего пять минут! Ты когда-нибудь слышал такое, чтобы убийца предупреждал свою жертву заранее? Или это блеф, или… Говорит, будто заказчик его обманул, и потому он дает мне шанс, если предложу больше… Что делать? Звонить в милицию?
— Не думаю… — сказал Александр Петрович, почувствовав к нему нечто вроде жалости.
Он посмотрел на часы, потом на мечущегося по комнате Валерия Эдуардовича. В этот момент дверь в комнату приоткрылась и туда заглянула Люба в одном халате, который почти ничего не прикрывал… Она ойкнула, увидев незнакомца, и выскочила за дверь, но Пирожников даже не заметил ее появления.
— Возьми себя в руки… Кто из твоих друзей, партнёров мог так жлобски оценить твою жизнь, что это показалось оскорбительным для наемного убийцы?
— Да все они… — замахал руками Пирожников. — Все! Не могу даже представить, кто именно… Может, ты подскажешь?
Именно этого вопроса ждал Александр Петрович. Назвать заказчика самому — значит показать осведомленность и тем самым вызвать подозрение: откуда, мол, это знаешь… Другое дело — подсказать. Навести на след. Пусть будет нашим должником по гроб жизни этот везунчик. Когда-нибудь да пригодится…
— Ну, не знаю… Городинский Эдик, например… Твой бывший друг. Что-то у вас не сложилось с акциями. Тебе это ни о чем не говорит? Думай, осталось всего ничего.
— Точно! — Валерий Эдуардович схватил его за руку, как утопающий за спасателя. — Он… Наверняка он. Просто больше некому!
Мог бы вполне назвать любого другого, подумал Седов. Ведь ухватился за первого же. Интересно, как бы я повел себя на его месте? Наверно, так же.