— Там посмотрим… — сказал Каморин, раздумывая. — Очертя голову такие дела не решаются.
— Время, время… — покачал головой Седов. — Вот наши девушки слушают нас и улыбаются. И стараются не вникать. И на часы посматривают.
— А к слову, — может, для дела понадобится, — что там у вас ещё-то есть?
— В смысле?
— Ну, насчет сауны с девками я понял… Что там у вас ещё, в Москве вашей хваленой?
— Ну… много всего — Москва как-никак, столица нашей родины. «Макдональдс», например…
— Ещё скажи пельменная! Где у вас богатые развлекаются? Ну эти, новые русские?
— Да как-то сразу всего и не перечислишь. Рестораны… бары… казино…
— Ну, этого добра и у нас в деревне хватает. Но ведь есть же у вас что-нибудь этакое, чего больше нигде пока нету?
— Бега. Не волнуют? О! Я тут дуриком залетел — может, и тебе интересно будет — собак стравливают. Собачьи бои. Они вообще-то запрещены, так что всё втихоря, втридорога, но зрелище, доложу я тебе! При мне дамочку одну в истерике на «скорой» увезли.
— Вот-вот, дамочка! С собачкой.
— Ну, не скажи. Дамочка — это я так, к слову. Там все больше мужики толкаются, серьёзные мужики. И собачки серьёзные — стыкаются по олимпийской системе — кого загрызли, тот из соревнований выбыл. Так что только клочья летят. Кровища так и хлещет. К слову сказать, и тотализатор есть. Ты как — мужик азартный? Скоро у них, у собачников этих, чуть ли не всероссийский какой-то сходняк, в Братцевском манеже. Напишут: выставка собак служебных пород. А на самом деле… У-ух, жуть! Устроить тебе? Вот говорю, и слышу: заинтересовался человек. Угадал я? В самый раз тебе, верно?
— Это почему же мне в самый раз, — прервал его наконец Каморин.
— Да кровищи много, — заржал Седов. — Лично я, скажем, не люблю, а тебе, надо полагать, в самый раз. Вон и посланец твой головой кивает.
— А ну, дай-ка ему трубку, — сказал Каморин. — Насчёт собак — подумаю. Насчёт всего прочего… Давай, не тяни из меня жилы. Тебя известят о моём решении… У нас с ним будет свой разговор, не вздумай подслушивать.
Канищев снова взял трубку.
— Когда-нибудь это кончится? — протянула Люба капризно. — Сколько можно… Зине домой давно пора. Саш, скажи ему, чтоб закруглялся…
Седов прижал палец к ее губам.
— Помолчи, не мешай. Сейчас закончим…
— Чуть не забыл, — сказал Каморин. — Там в Москве Костя Мишаков ошивается, слыхал про такого?
— Что-то не припомню… — задумался Канищев.
— У него брат-близнец, как две капли, Дмитрий. Был вчера у меня, кое-что просил. Они ребята перспективные, в спецназе служили. Давно к ним присматриваюсь. Дмитрий прибудет завтра в столицу… Он тебя сам найдёт.