— Спёрли? — спросил Лёха, присвистнув.
— Ну! — сказала Маша. — Я ей говорила, говорила! Мамка, не оставляй у них! Говорила я тебе?
— У них там проходной двор, — сказала мать, не много успокоившись. — Кто только не приходит.
— Ну знаю, бомжи всякие, черножопые разные… — кивнул Лёха. — Я ихнему участковому сколько раз говорил. Прими меры, не доводи до греха… И что?
— У меня товару там было на пять миллионов, да больше не моего, а на реализацию, Наташка Ломакина из Турции привезла… Она скоро опять оттуда приедет, что я ей скажу?
— А милиция? — спросил Лёха, распаляясь. — Что вы все ко мне жаловаться заладили? А менты эти позорные на что? Им за это деньги платят! А нас по телевизору только в чёрном свете показывают! Я правильно говорю?
Она закивала, соглашаясь.
— Як дежурному обратилась в отделение, он ко мне участкового прислал. Сколько, спрашивает, там было товару? Говорю ему: на пять миллионов. Он только рукой махнул. За такую сумму никто, мол, мараться не станет. К бандитам, говорит, обращайся. Может, возьмутся за половину… Это он про вас, Алексей Дмитриевич.
— Ну, это он глубоко прав, — кивнул Лёха. — Такса у нас такая, это верно. — Значит, товар находим, и бабки пополам. Иначе, Надежда, при всем моем к тебе уважении и симпатии мои ребята меня не поймут. Это ты себе сразу отметь. А менты, вишь, не хочу при твоей дочке распространяться, даже за половину не хотят.
— Ой, да хоть половину бы вернуть, Алексей Дмитриевич! Вовек была бы благодарна…
— Ну, насчёт благодарности после поговорим. Не при ребёнке. Ещё найти надо. Но это мои ребята разберутся. Все у тебя?
— Она пожала плечами, потом встала со стула.
— Эх, Надежда! — сказал Лёха, провожая её с дочкой до двери. — Вот смотрю на тебя, думаю: правильно делают наши бабы, которые такие же привлекательные, что за иностранцев замуж выходят! И от наших мужиков загранпаспортом спасаются… Чего они тут хорошего видят? А ничего! Ну, все, договорились уже, меня супрефект дожидается…
Но, проводив её до двери, Лёха присвистнул, обнаружив очередь, в основном из старух.
— Да вы что, бабули, вам тут собес, что ли? Мне в префектуру вот так надо…
И провёл ребром ладони по горлу, чуть выше кадыка.
— А, молоденьких принимаешь, а нас, старух, видеть не желаешь…
Не отвечая, Лёха запер за собой дверь.
— Скоро бюрократом стану, — проворчал он, спускаясь по лестнице вслед за Надеждой. — В секретарши ко мне пойдёшь?
И сам же рассмеялся.
В префектуре очередь на приём была невелика. Впереди Лёхи был только седой старик с палкой, увешанный орденами.
— Вас Генрих Николаевич уже несколько раз спрашивал, — сказала секретарша. — Так что проходите сразу.