Юльке продолжало везти — прямо с самолета она успела на старый раздрызганный автобус, два раза в сутки идущий до Рудника.
Все происходило, будто в зыбком, счастливом предутреннем сне. Несколько часов назад Юлька с подругами в окружении репортеров входила в международный аэропорт Токио, а теперь все это: сумасшедшая карусель гастролей, расцвеченные рекламой чужие города, Дворец съездов, зеркальные стены учебных залов, розовые купальники и атласные ленты пуантов, — все осталось в каком-то ином, нереальном мире, а здесь, в настоящем, осязаемом, гнулись под ногами скользкие дощатые мостики, переброшенные через весеннюю бездонную хлябь, неторопливо, по-хозяйски шагали люди в ватниках и резиновых сапогах и возвышался за поселком рыжий дымящийся террикон.
Юлька поднялась на крыльцо. Навстречу ей выскочила Зойка — и с разбегу, как мчалась куда-то по своим делам, так и бросилась на шею.
— Юлька! Ты? Нет, правда, ты? Надолго?
— На три дня, — Юлька расцеловалась с сестрой. — Мать дома?
— Дома… — Зойка вдруг замялась. Юлька шагнула в дом, удивляясь тому, что с каждым приездом он становится все ниже и тесней — усыхает, что ли? — весело, широко распахнула дверь в комнату. И застыла на пороге…
Мать сидела у стола, кормила грудью ребенка.
Вопросы были лишними — большой выпуклый лоб, темно-карие живые глаза, неистребимая азаровская порода. Сколько ему — месяца три? Значит, в прошлогодние Юлькины каникулы мать уже была беременна. Значит, только после родов осторожно написала об отце…
Так они и замерли все — Юлька, Зоя у нее за плечом, Катя, вышедшая из другой комнаты, мать. Даже младенец вдруг затих. И это — пропахший стиркой дом, пеленки, висящие крест-накрест по комнате, осунувшееся от недосыпания лицо матери и ее виноватый взгляд, и красные пятна диатеза на пухлых детских щеках — тоже было из реального, настоящего мира.
Юлька, наконец, очнулась, прошла в комнату, поцеловала мать, кивнула:
— Брат?
— Сестричка, — мать облегченно улыбнулась. — Мария.
Сестры радостно бросились распаковывать Юлькину сумку, доставать подарки.
Две соседки, шумно вытерев ноги на крыльце и чинно постучавшись, заглянули в комнату.
— А мы тут мимо проходили… — начала было одна заготовленную речь и осеклась на полуслове: «проходивших мимо» набился уже полон дом.
— Заходите, заходите, — суетилась Юлькина мать. На плечах у нее был платок с золотыми драконами. — Чаю вот…
— Мам, — чуть слышно сказала Юлька. — Ты что, весь поселок созвала?
— Так они сами, — виновато ответила мать. — На тебя посмотреть.
Юлька неловко себя чувствовала под внимательными взглядами земляков, сидела очень прямо, напряженно. Зоя и Катя, как две капли похожие на старшую сестру, только еще меньше ростом, как семья матрешек, искоса гордо поглядывали на Юльку. Четвертая сестра болтала ногами в своей кроватке, таращилась, ошалев от невиданного наплыва людей.