— Но еще так рано…
— У нас может не быть другого шанса, — сказала она со страхом в глазах. — Пожалуйста, Кендрик. Я не боюсь.
Конечно, она лгала. Он закрыл глаза, стараясь обуздать свое страстное желание.
Но вожделение победило. Без предупреждения он схватил ее на руки и поднялся одним быстрым плавным движением. Он внимательно посмотрел ей в глаза и серьезно спросил:
— Ты этого хочешь?
— А ты?
— Сперва я хотел бы на тебе жениться, — хрипло сказал он. — Но боюсь, у нас слишком мало времени.
— Тогда люби меня, — она обняла его за шею и прижалась щекой к его лицу. — Люби меня, пока можешь.
Ах, милая Женевьева, такая отважная перед лицом опасности. Как настоящий воин. Он постарается причинить ей как можно меньше боли. Если ему повезет, и времени будет достаточно. Он направился к двери.
И вдруг почувствовал, как Женевьева соскользнула у него с рук.
Она вскрикнула от боли, ударившись о пол, а затем прижала руку к груди. Кендрик взглянул на нее, раскрыв рот от удивления. Он протянул руку, чтобы помочь ей встать.
И ничего не почувствовал.
— Будь все проклято! — закричал он, сжимая кулаки.
Женевьева кое-как поднялась на ноги и упала на кушетку, судорожно всхлипывая. Этот звук вгрызался в его тело, как будто острие меча медленно поворачивали у него в животе.
Кендрик не мог этого вынести. Он прошел сквозь закрытую дверь и бросился на крышу замка, чтобы там дать волю собственным слезам отчаяния. Так он и стоял, рыдая, пока первые лучи солнца не появились на горизонте.
Боже милосердный, есть ли предел этим мучениям?
Женевьева слышала плач, разносившийся по замку и разрывавший ей сердце. Это нечестно! Почему? Она подняла лицо к небесам. Неужели его дали ей только затем, чтобы тут же безжалостно отобрать? Зачем она почувствовала блаженство в его объятиях, чтобы тут же низвергнуться обратно в ад?
Отчаяние накрыло ее, как волна, отбирая способность дышать. Она вырвалась на поверхность только затем, чтобы ее снова затянуло в бездну отчаяния. Пошатываясь, она встала и направилась в кабинет Кендрика. Она должна с этим покончить. Это не может продолжаться после того, что случилось. Она подпишет бумаги, освободит Кендрика, а потом проведет всю жизнь, тоскуя о нем. Может ей повезет, и проживет она не слишком долго. Видит бог, ей бы этого хотелось всем сердцем. А потом она подхватит юбки и понесется прямиком на небеса, где ее будет ждать Кендрик. Так будет лучше, чем находиться в ситуации, которая вдруг обернулась сплошным кошмаром.
Она открывала по очереди все ящики письменного стола, выкидывая оттуда бумаги в поисках нужного документа, который, она знала, должен был находиться где-то здесь. Она перевернула вверх дном все полки секретера, но там не было ничего, кроме чистых листов бумаги и почтовых марок.