— Все, что пожелаю?
— Все, что пожелаешь.
Она встала из-за стола.
— Я приду позже и все уберу.
— Я сам этим займусь, — он улыбнулся, видя ее нерешительность. — Сначала я сполосну тарелки, и не буду бросать кости в сливное отверстие. Я получил хороший урок. — Ехидные шуточки и смешки сантехника, чинившего посудомоечную машину, до сих пор действовали ему на нервы.
— Ты уверен?
— Конечно. Поспеши, любимая, пока ты не рассеяла эти голубые хлопья по всему дому.
Она кивнула и вышла со своей несуразной короной на голове. Кендрик прыснул со смеху. Смешной она выглядела или нет, его жена оставалась чудесной. Посмеиваясь, он убрался на кухне с такой сноровкой, что Уорсингтон был бы им весьма доволен; затем он прошел в библиотеку. Разжег огонь в камине и уселся на диване, наслаждаясь минутой покоя и стараясь представить все те восхитительные вещи, которые его жена могла от него потребовать. Он помолился про себя, чтобы это требовало его долгого личного внимания. Может, она захочет, чтобы он расчесал ей волосы. А затем помассировал спину. Кто знает, чем все это закончится. Кендрик закрыл глаза и мечтательно улыбнулся. Ах, этот вечер мог закончиться как нельзя лучше.
Дверь за ним захлопнулась с тихим щелчком. Он не пошевелился. Еще немного стратегического планирования, и тогда он бросится на свою добычу. Если повезет, Женевьева и опомниться не успеет, как он уже будет держать ее в объятиях и дарить счастливые минуты блаженства. Женевьева тихонько кашлянула. Кендрик открыл глаза и взглянул на нее.
Все умные мысли разом его покинули.
Святые угодники, перед ним было прекрасное видение. Где ей удалось купить это воздушное одеяние — если можно так назвать эту вещицу — оставалось тайной, но оно того стоило. Если бы оно было чуть более прозрачным, то выглядело бы совсем как ролик полиэтиленовой пленки на кухне, который каждый раз склеивался таким образом, что Кендрик тратил не меньше часа, чтобы ухватиться за его конец. Что обычно доводило его до бешенства. Каждый раз ему хотелось выкинуть проклятый ролик вон из кухни. О, как же ему хотелось сделать то же самое с одеянием своей жены.
Она подошла ближе к огню.
— Что-то холодно сегодня, — произнесла она низким, хрипловатым голосом.
Кендрик не мог с ней согласиться. Он почувствовал, как его поглотила внезапная огненная волна. Очевидно Женевьева не догадывалась, что огонь камина освещает насквозь все изгибы ее тела. Он поднял глаза на ее лицо, обрамленное густым водопадом волос, и вдруг ему показалось, что она прекрасно осознает, какой эффект создает это заднее освещение. Во рту у него пересохло. С каких это пор его жена превратилась в соблазнительную сирену? Может, косметическая маска тому виной? Нет, вчера вечером она была столь же прекрасна, как и сегодня. Одежда? Нет, дело не в ней. В своей красной пижаме она была такой же притягательной. Что бы это ни было, он хотел лично убедиться, как глубоко проникли эти чудесные метаморфозы. Он протянул ей руку.