— Как…
— Я называю это иллюзией, или, если хочешь, галлюцинацией.
— Но твоя одежда выглядит как настоящая.
— Я могу создавать иллюзии разного уровня. Например, вот это, — он поднял меч, и тот заблестел на солнце, — я называю постоянной, или долговременной иллюзией. Так же, как и моя одежда — раз созданная, она остается в таком виде без изменения. Двор перед тобой я отношу к кратковременной иллюзии. Спустя некоторое время она развеется, разве что я вложу в нее больше энергии. Твоя одежда тоже относится к этому виду иллюзии.
Женевьева закрыла, наконец, рот и посмотрела на свою одежду. Платье было зеленого цвета, и похоже, было сшито из грубой шерсти. Материя была тяжелой и шершавой на ощупь. Лиф был богато отделан жемчугом и самоцветами, которые обошлись, наверное, в кругленькую сумму. Она провела рукой по их гладкой поверхности и восхитилась холодной тяжестью драгоценных камней.
Она вздрогнула, услышав цокот копыт. К ним подъедало двое всадников, которые соскочили с коней и встали перед Кендриком.
— Позволь представить тебе несколько персон из моих постоянных иллюзий, — он указал на мужчину слева. — Это шуточная копия моего кузена-крепыша Джеми. На самом деле, это, конечно, не он, а проекция моих воспоминаний, которые отразились в таком вот забавном образе.
Джеми был огромен. Он был выше Кендрика и атлетическим сложением напоминал гору. Длинные светлые волосы спадали ему на плечи, в одной руке он держал боевой топор, в другой — большой меч.
— Джеми был отличным воином, — вспоминал Кендрик. — Долгие годы мы провели вместе с ним в крестовых походах. А другой, — он указал на улыбающегося мужчину, положившего руку на лошадиную холку, — мой младший брат Джейсон. Глядя на него, я вспоминаю себя в молодости. Мне удавалось победить его в бою на мечах, даже не вынимая меча.
Женевьева улыбнулась. Самомнение Кендрика было огромным. Он подмигнул ей в ответ.
— Знаю.
Она нахмурилась.
— Занимайся своими мыслями, Кендрик. От моих держись подальше.
Она собиралась прочитать ему целую лекцию на эту тему, когда заметила еще одного всадника на белом коне. Он соскочил на землю еще до того, как животное остановилось. Одежда на нем была белого цвета, и выглядел он именно так, как по ее представлению, должен был выглядеть сарацинский воин.
— Это Назир, величайший возмутитель спокойствия, — с сарказмом представил его Кендрик. — Он не единожды пытался убить меня, когда я еще был обычным человеком. И только когда я сам чуть его не убил, он стал моим преданным рабом. Не так ли, Назир?
— Я не раб, — холодно сказал Назир; его тихий шепот прозвучал очень странно.