И потом еще была она сама. Как женщина. Ее несмелая улыбка приносила ему несказанную радость, ее смех очаровывал его, он был в плену ее прекрасны карих глаз. Он обожал смотреть, как Женевьева снует по замку в своей забавной красной ночной одежде, в которой она напоминала взрослого ребенка.
Единственное несчастье заключалось в том, что он никогда не сможет быть для нее тем, кем он хотел бы быть. Ему не дано ее обнять, погладить ее волосы, поцеловать. Никогда не лежать ему ночью рядом с ней, крепко прижимая к себе ее стройное тело. Никогда не поднимет он ее на руки и не отнесет на берег, чтобы там любить ее в теплых лучах летнего солнца.
Может, надо было, чтобы прошло семь столетий, чтобы он мог по-настоящему сожалеть о том, что никогда уже к нему не вернется. При жизни он, наверняка, не обратил бы на нее внимания. Главным для него тогда было получить рыцарское звание и отправиться на поиски приключений. После того, как закончился крестовый поход, он скитался по Европе, нанимаясь на военную службу. Это была суровая жизнь, полная опасностей, крови и смертей.
Он стал циником. Тогда он этого не сознавал, но случилось именно это. Женщины были для него в некотором роде жизненным удобством. Он мельком вспомнил с десяток женщин, которые добивались его расположения по той или иной причине. Многие из них затаскивали его в постель просто ради победы или развлечения. И это нисколько не ранило его чувств. Рассказы красавиц о его любовных подвигах только улучшали его репутацию.
Были также женщины-мстительницы, которые использовали его, чтобы досадить другим мужчинам. По утрам он не раз имел стычки с рассерженными обманутыми мужьями. О таких женщинах он старался не вспоминать.
Были еще две или три девицы с мечтательными глазами, которых он сразу предупредил, что никогда на них не женится. Он мог предложить им лишь короткую любовную интрижку, что было для них даром небес, потому что впереди их ждало безрадостное замужество.
Случались в его жизни вдовы или женщины, старше его по возрасту; они ценили его чувство юмора, считали себя ему ровней и не тратили время на глупые игры. Это была любовная связь по взаимному согласию, без всяких обязательств. Такие отношения приносили удовольствие, пока они продолжались, и оканчивались они дружелюбно, без обид.
Тут ему пришло в голову, что среди всех этих женщин, мысленно прошедших перед его взором, не было Матильды. Он усмехнулся. Нет, он никогда не любил ее по-настоящему. Она была лишь средством для осуществления цели.
А целью была Женевьева.