— Она нуждалась в крепкой мужской руке. Так же, как и ты. Сильной женщине нужен более сильный мужчина.
— Так же, как и мне? — повторила она. — О чем это ты говоришь? И какое ты имеешь право думать, что я нуждаюсь в крепкой мужской руке, как ты изволил выразиться?
Он улыбнулся, наклоняясь к ней так близко, что будь все иначе, их носы бы соприкоснулись.
— Я твой хозяин. Моя обязанность и удовольствие — охранять тебя, заботиться о тебе и следить за тем, чтобы у тебя всего было в достатке.
— В обмен на что?
— Полное повиновение, — сказал он, глядя ей в глаза.
— Кендрик, это самый средневековый подход к делу, какой я когда-либо слышала!
— А чего ты еще от меня ожидала? — спросил он с легкой усмешкой. — Давай одевайся, миледи, и я покажу тебе, как хорошо иметь такого хозяина, как я!
Она натянула одеяло до подбородка.
— Выйди.
— Лучше я останусь.
— Уходи, — она указала пальцем на дверь. — И не смей подглядывать. — Она внезапно остановилась. — Ты смотришь, как я принимаю душ?
— Несмотря на большое искушение, я до сих пор этим не занимался. — Торжественно сказал он. — Я могу начать?
Она снова указала на дверь.
— Выйди отсюда, чтобы я убедилась, что ты не находишься в комнате, пока я тебя не вижу.
Он повиновался с тяжелым вздохом. Женевьева вскочила с кровати и начала свой утренний туалет. Она натянула любимые джинсы и с трудом их застегнула. Посмотрев в большое зеркало, она убедилась в размере нанесенного ущерба. Поглощение здоровой пищи Уорсингтона дало свои результаты.
— Глупости. Ты отлично выглядишь.
Удивленная, она резко обернулась. Кендрик лениво опирался о столбик кровати.
— Ты обещал не подглядывать!
— Женевьева, ты уже почти одета.
— И как ты об этом узнал? — требовательно спросила она.
Он широко улыбнулся.
— Я подглядывал.
Она открыла рот, чтобы отругать его, но промолчала. Какая разница? Ведь это и так его спальня.
— Наша спальня, — тихо поправил он ее.
Женевьева почувствовала, что краснеет.
— Даже не думай, что можешь обосноваться здесь навсегда, негодник. Ведь ты и так не спишь.
— Иногда сплю. В исключительных случаях, конечно.
— Делай это где-нибудь в другом месте.
Кендрик медленно подошел к ней и остановился возле самого ее носа.
— А ты, оказывается, сварливая девица.
Женевьева затаила дыхание. Он был таким огромным. Она посмотрела ему в глаза, и почувствовала дрожь в коленях. Надо было сделать над собой усилие, чтобы не поддаться на его попытки очаровать ее и подчинить своей воле. Это было особенно трудно, потому что она не имела ничего против того, чтобы он был рядом с ней двадцать четыре часа в сутки.