— Просрали мы ваше наследство, Иосиф Виссарионович, — сказал Владимир генералиссимусу, — Просрали.
Хотел было чокнуться с портретом, но вспомнил, по какой оказии пьют, и быстро опрокинул в себя обжигающую глотку жидкость, не закусывая. За помин души тех, кого с ними нет. Их можно было записывать в безвозвратные потери.
Тут не оказалось многих, с кем они начинали. Сначала не сумели найти время, чтоб приехать, а теперь, если жили в городе, могли не успеть открыть рта, прежде чем рассыпались пеплом.
Но и те, кто присутствовали в зале, многого стоили. Тут не было лишних и случайных людей. Костяк ячейки сформировался в городском интернет-сообществе, остальные постепенно влились в процессе, в том числе он подключил к делу нескольких своих однокашников и сослуживцев.
Теперь на пятом году существования ячейки это были отборные, проверенные кадры.
Здесь не было тех, кто впал в одну из двух крайностей, которые поджидают выживателя как Сцилла и Харибда. С одной стороны, отсеялись легкомысленные и ленивые, для которых сурвайверство только шашлыками на природе и беседами о том, "что будет, если завтра...". Богданов про себя называл таких "хоббиты" и понимал, что при реальной катастрофе они или разбегутся как тараканы по своим щелям, или повиснут на них неподъемным грузом.
С другой стороны, на хрен не нужны были единоличники. Отбирая людей для "инициации", они вводили их в курс дела постепенно, не раскрывая деталей вроде местоположения Гнезда. И многих бывалых отвергли только потому, что вовремя заметили в них кулацкую жилку. Слишком себе на уме. Те, кто думают, что могут выжить без команды, решили они всем коллективом, пусть отдыхают. Строят персональные землянки в тайге и сидят там хоть до цыганской пасхи. Не нужны такие. Даже золотые руки и голова не перевешивают скрытой в человеке червоточины, которая проявится в самый неподходящий момент, то есть после Катастрофы. Не хватало, чтоб такой "кореш" сбежал ночью, скидав в машину побольше общих продуктов.
Иногда случались проколы, такие как с Семеновым. Но в основном балласта у них в коммуне не было, и каждый был на своем месте. Да и о вопросе совместимости людей между собой надо было помнить. Совсем без дрязг и разборок не обойтись, но там где их количество превышает некую критическую массу, не может быть полноценной боевой и хозяйственной единицы.
Богданов видел, что даже в таком составе сообщество было поражено вирусом панибратства, что плохо сказывается на дисциплине. Чтоб сохранить ее, ему поскорее надо превратиться из атамана, власть которого основана на голом авторитете, в полноценного командира. Пока их организация оставалась рыхлой, без иерархии, без внутренних скреп и распорок. Надо было срочно это менять. В ситуации ЧП предпочтительней один лидер, а не куча "равных", каждый из которых тянет на себя как лебедь, рак и щука.