— Немногие люди захотели бы возиться с незнакомцем, — растроганно проговорил он.
— О, что вы! С вами не было никаких хлопот. Вы немного похудели, но мой цыпленок прибавит вам жирка. Я принесла его из дома.
— Моя Джози замечательно жарит цыплят, — вставил Нортон, кивнув в сторону корзинки, которую жена держала в руке.
— Я чувствовала, что просто обязана загладить поступок мужа. Томас не должен был с такой силой бить вас по голове, ведь вы так ослабли. Голова болит?
— Нет, мэм, не болит, — солгал Коул. Она повернулась к мужу:
— Те два противных типа все еще болтаются неподалеку. Я видела, когда шла сюда. Один сидит на корточках на северном конце улицы, другой на южном. Ты собираешься что-то предпринять, прежде чем они набросятся на мальчика? Нортон потер подбородок:
— Я думаю, Райан перекинется с ними словечком.
— Да он не из разговорчивых, — заметила Джози.
— Мэм, эти типы мои. Я с ними сам поговорю.
— Но они хотят не разговаривать. У них руки чешутся от желания прославиться, то есть пристрелить тебя. Не давай им втянуть себя в неприятную историю, — предупредил Нортон.
Джози закивала, потом снова повернулась к мужу:
— Где мне накрыть стол?
— Здесь слишком душно. Почему бы не разложить все это у меня в кабинете? — предложил Нортон.
Коул подождал, пока Джози выйдет из камеры, потом спросил шерифа:
— А где Райан?
— Скоро появится. Он уже шел сюда, но его перехватили по дороге, попросили зайти на телеграф за телеграммой. Тебе не терпится с ним пообщаться?
Коул закивал. Он сдерживался, напоминая себе, что шериф только исполнял приказ. Именно Райан приказал Нортону задержать его в городе, Райан нацепил эту звезду ему на грудь. Коул считал, что значок должен быть совсем в другом месте: на лбу у Дэниела Райана. Он невольно улыбнулся.
Джози убрала бумаги со стола мужа, разложила клетчатую скатерть и поставила две белые тарелки, выщербленные по краям и украшенные каймой с голубыми бабочками, и две такие же кофейные чашки. В центре стола в луже жира возлежал жареный цыпленок, а рядом расположилась вареная репа с волосатыми хвостиками. Застывшая подлива напоминала тесто. Маринованная свекла и подгоревшие булочки завершали непривлекательную картину.
Желудок Коула, все еще слабый после болезни, скрутило от одного запаха. Как только Джози ушла, он успокоился: по крайней мере, он не обидит добрую женщину отсутствием аппетита.
Шериф уселся за стол и указал Коулу на другое кресло. Налив кофе обоим, он откинулся назад и указал на еду:
— Должен предупредить, моя жена очень старается, но она так и не научилась готовить. Думает, что все надо жарить на свином сале. На твоем месте я бы не стал пробовать подливку. Она просто убийственная.