Люба ждала ее на скамейке у заброшенной стройки. Здесь они обычно встречались, когда главная шпионка шефа приносила срочные донесения.
— Не думала, что вы работаете. Сегодня же выходной, — удивилась Люба.
— Так надо. Фирму готовят к продаже. Документацию подчищаем. Что случилось-то?
— Мент у меня был. Серьезный дяденька, глубоко копает. Ольгу убили. Нашли ее труп. Подробностей не знаю. Предупреди Геннадия Ильича. Вот-вот к нему нагрянут.
— А почему мент к тебе пришел? Ольга живет на четвертом, а ты на первом.
— Соседей опрашивают.
— Ольгу убили на квартире?
— В том-то и дело, что нет. Как они вышли на наш дом, не знаю. В паспорте у нее никаких пометок нет, как у всех нас. Боюсь, что у мента есть информатор. Тут без наводки не обошлось.
— Хозяин уехал в аэропорт. Мегера опять в загранку сваливает. С понедельника я сажусь в секретарское кресло. Не успела приехать, как опять сваливает. Где я теперь буду искать его?
— Позвони.
— Я не знаю, когда она улетает. Не нарваться бы. Позвоню ему вечером.
— Мент про шофера говорил.
— Колокольникова?
— Да. Короче говоря, не одна я у окон дежурю. Кто-то еще все события видел. Заложил. Ночь со среды на четверг разложена по косточкам. С полной схемой. Хозяин должен об этом знать. Не дай бог, в лужу сядет. Впрочем, он в число подозреваемых не входит. Там многие наследили. И еще. Ольга ушла из дома в четверг живой и здоровой. Это главное, что знает мент.
— Так оно и было?
— Вряд ли. Но если мент так считает, то я лишь согласилась с его мнением и подтвердила, что видела ее в окно.
— А на самом деле?
— Не лезь, Дашка, в чужие дела. Целее будешь. Тут такое началось! Полетят скоро пух и перья. Надо ноги уносить, пока под каток не попала.
— А ты-то тут при чем?
— Слишком много знаю. Я слишком долго у окна просидела. Столько всего видела, на целый роман хватит.
— Но ты же работаешь на хозяина, а он тебя в обиду не даст.
— При бегстве сжигают за собой мосты. Я из полезной стала опасной. А это разные вещи.
— Кого ты испугалась? Геннадий Ильич тебя из нищеты вытащил. Скоро продадут фирму, и мы свободны и устроены.
— Боюсь, что он не успеет ничего продать. Скоро его империя обрушится.
— Не каркай, дура!
— Ладно, Дашка, я пошла.
Люба встала и направилась к арке ворот. Про парня, арестованного в ее квартире, она так ничего и не сказала. Испугалась.
— Крыса! — злобно произнесла Даша.
* * *
Обвести старика вокруг пальца не получилось. Колокольников это понял. Бывший полковник-всезнайка был слишком опытен и проницателен. Он, как и раньше, мило улыбался, тихо говорил и всячески подчеркивал свою нейтральность. Ему хорошо платили, и он добросовестно выполнял свою работу.