— А как вошли?
— У меня есть ключи от ворот, подъезда и квартиры. У всех ребят из команды есть ключи. Не будет же Олег каждому ворота открывать. Не набегаешься. Мы тут музыку записываем.
— Ворота всегда заперты?
— Всегда. Это сейчас двор пустой. Хмыри по виллам разъехались. А по будням плюнуть некуда. Сплошные лимузины с джипами.
— Давно покойника знаете?
— Два года лабаем.
— Устаревший жаргончик «лабать», «сурлять», «хилять».
— От отца достался. Он еще с Козлом лабал на Калининском.
— Преемник, стало быть. Так где сейчас лабаете?
— В «Приюте» на договоре. Руку набиваем.
— Как звали покойника?
— Олег Вербицкий.
— Девушку видели?
— Видел. Ольгой зовут. Она частенько болталась в «Приюте». Он называл ее спонсором. Состоятельная бабенка. Она от него без ума, а ему до лампочки.
— Это она ему квартиру обставила?
— У нас в команде не принято лезть в чужую жизнь. Одно знаю: здесь ее никто не видел. Бывали девчонки, но только не она. Я думаю, что он сам к ней ходил.
— Судя по венам, Олег был наркоманом.
— Чего скрывать, все мы дурь курим, но Олег начал колоться сравнительно недавно. Ольга ему эту дрянь подбрасывала.
— Когда вы ее в последний раз видели?
— Значит, так. Вчера была пятница. Олег не явился. Позавчера четверг. Ольга не приходила. В среду. В среду Ольга приходила с каким-то старпером. Олег злился. Не думаю, что он ревновал, но выходка Ольги его разозлила.
— А с кем она еще приходила?
— Всегда одна. Мэтр ей маленький столик выносил и один стул, чтобы никто не подсаживался. Пила только шампанское. Бутылки по две за вечер. Денег у нее куры не клюют.
— А вы знаете, где она жила?
— Однажды подвозил Олега на мотоцикле на Большую Бронную. Дом солидный. Олег цветы купил по дороге. Ничего не говорил, но я понял, что едет к ней. Другим девчонкам он цветов не дарил, да и живут они, как простые смертные.
— С кем Олег дружил?
— Без понятия.
— Покажете дом Ольги?
— Лучше нарисую. Найдете.
— Попробуем. Рисуйте. Я еще подойду к вам.
— Вы меня скоро отпустите?
— Сейчас приедет следователь из прокуратуры, составит протокол, и вы свободны.
Марецкий вернулся в гостиную.
Медэксперт курил у окна, выпуская дым тонкой струйкой в форточку.
— Ну что скажешь, Витя Николаич?
Вите было под шестьдесят. Он выбросил окурок в окно и уверенно сказал:
— Парень отбросил коньки с четверга на пятницу. Полтора суток скучает. В морг его пора отправлять.
— Дождись прокуратуры. А девушка?
— Ничего сказать не могу. Она же в ледяной воде замочена. Судя по ране на голове, смерть наступила мгновенно. Темя проломлено. Рана странная. Надо изучать. Здесь нет условий.