9. Тебя везут по отдельному коридору мимо истекающих кровью бомжей, беременных женщин, людей, случайно выколовших себе глаз карандашом, и т.д.
8. За тобой повсюду следует толпа телохранителей в черных костюмах.
7. Когда ты наотрез отказываешься надевать больничную рубашку, потому что у нее огромный вырез на спине, тебе приносят вторую, которую можно нацепить задом наперед и, таким образом, прикрыться с обеих сторон. Ни у кого в больнице, кроме тебя, нет двух рубашек.
6. Тебя кладут в отдельную палату, а у дверей ставят вооруженную охрану, хотя ты всего–навсего сломала руку.
5. К тебе заходит доктор и восторженно восклицает: «Так это ты спасла президента!».
4. А когда ты смущенно что–то бормочешь, доктор с придыханием заявляет: «Теперь ты национальная героиня!».
3. Сообщив, что у тебя сломано запястье, и что тебе придется шесть недель носить гипс до локтя, он, вместо того, чтобы дать тебе леденец, просит у тебя автограф.
2. Ты ждешь, пока тебе придут накладывать гипс, и тем временем смотришь телевизор. По всем каналам показывают срочный выпуск новостей, в котором говорится, что полчаса назад было совершено покушение на президента, которое предотвратила героическая девочка. И показывают во весь экран твою фотографию со школьного удостоверения.
Ту самую, на которой запечатлена ты, сморгнувшая во время съемок.
Ту самую, где волосы у тебя торчат в разные стороны.
Ту самую, которую ты никогда никому не показывала из страха, что тебя засмеют.
И наконец, первый признак того, что твоя жизнь кардинально изменилась:
1. Когда ты, увидев на экране самую неудачную свою фотографию, вопишь от ужаса, в палату врываются тридцать телохранителей, вооруженных пистолетами, и спрашивают, что случилось.
И вот только тут–то до меня понемногу начало доходить, что, собственно, произошло. Нет, я, конечно, знала, что произошло. Я знала, что прыгнула на мистера Соседская Девчонка и тем самым помешала ему выстрелить в президента. Но я не слишком–то задумывалась над тем, что спасла жизнь лидеру мировой демократии.
По крайней мере, до того, как родители вбежали ко мне в палату (мне уже наложили гипс и я видела свое лицо по всем телеканалам), испуганные до невозможности.
– Саманта! – закричала мама>? сжимая меня в объятьях и основательно сдавив больную руку (кстати, мне никто не предложил даже аспирина). Мне казалось, что девочка, спасшая президента, заслуживала болеутоляющего, но, по–видимому» я ошибалась.
– Господи, как мы перепугались!
– Привет, мам, – слабым голосом выговорила я. Я решила давить на жалость, поскольку не знала, сообщили секретные службы родителям о том, что я прогуляла занятия, или нет.