Рон слыл дамским угодником. Матерей беспокоила его репутация, отцов волновали его намерения, а неразумные дочери тем временем, совершенно пренебрегая осторожностью, смело оспаривали друг у друга его внимание. Рон притягивал к себе женщин примерно так же, как мед влечет голодного медведя. Да, конечно, он был повесой, но перед ним невозможно было устоять.
Лайон, напротив, отличался поразительной способностью повергать в панику и бегство тех же самых милых и легкомысленных дам. Все признавали, что маркиз Лайонвуд может очистить комнату одним ледяным взглядом.
Лайон был выше Рона на целых три дюйма. Поскольку он обладал внушительными мускулами, создавалось впечатление, что он более массивен. Тем не менее его внушительная фигура не могла совсем уж отпугнуть наиболее решительных дам, которые были не прочь завладеть титулом. Как, впрочем, и черты его лица. Волосы Лайона были темно-золотистые чуть вьющиеся, длиннее, чем принято в обществе. Его профиль не отличался от профиля римских легионеров, чьи статуи выстроились вдоль Карлтон-хауса: скулы такие же аристократические, нос столь же классический, а рот столь же хорошо очерчен.
Только цвет волос Лайона ассоциировался с теплотой. Его карие глаза светились холодным цинизмом. Разочарованность сквозила во всех чертах его лица. Да и шрам не красил его. Тонкая рваная линия прорезала лоб, внезапно резко обрываясь в изгибе правой брови. Эта отметина придавала его лицу пиратское выражение.
Таким образом, сплетницы называли Рона повесой, а Лайона пиратом, но, конечно, никогда не осмеливались сказать им это в лицо. Глупые женщины не понимали, как подобные определения порадуют обоих мужчин.
К маркизу приблизился лакей.
– Милорд, вот бренди, которое вы заказывали. – Пожилой слуга церемонно поклонился, балансируя подносом с двумя большими бокалами.
Лайон подхватил оба бокала, передал один из них Рону и поблагодарил лакея, чем крайне изумил его. Тот вновь поклонился и оставил джентльменов одних.
Лайон опустошил свой стакан одним большим глотком.
Рон, заметив это, спросив, обеспокоенно нахмурившись:
– Тебя нога тревожит? Или же ты намерен напиться?
– Я никогда не напиваюсь, – заметил маркиз. И, уклоняясь от прямого ответа, добавил, пожав плечами:
– Нога заживает.
– Ты удачно отделался на этот раз, Лайон, – сказал Рон. – Теперь ты выйдешь из строя месяцев на шесть, а то и больше. И слава Богу, – добавил он. – Ричардс послал бы тебя в самое пекло хоть завтра, будь его воля. По-моему, тебе просто повезло, что твой корабль был уничтожен. Ведь ты теперь не сможешь никуда отправиться, пока не построишь новый.