Поскольку это не было пустой угрозой, Петя нехотя открыл глаза. В эту минуту он был похож на Винни-Пуха — нет, не из сказки, а из анекдота, заканчивающегося фразой «Уйди, свинья, мне все противно». Правда, причиной его измученности было не обжорство и даже не похмелье, а самая обыкновенная усталость.
— Не выспался я… — жалобно протянул Петя.
Однако Николай Васильевич был безжалостен и непреклонен.
— Не выспался, значит? А кто ж тебе виноват? Сам ведь вчера допоздна колобродил с Мишкой и Ринатом.
— Так воскресенье же… — простонал Петя, вылезая из-под одеяла.
— Это вчера было воскресенье, а сегодня понедельник. Рабочий день, между прочим. А вы до часу ночи дурака валяли. Добро бы хоть уроки учили или к выпускным готовились — так нет, гадость всякую слушали…
— И совсем не гадость, — обиженно сказал Петя, натягивая рубашку. — Мы «металл» никогда не слушаем, только «новую волну»…
— Все равно, разве ж это музыка? — махнул рукой Николай Васильевич.
Справедливости ради следует отметить, что собственные музыкальные вкусы Николая Васильевича были весьма ограниченными. Он признавал только классику, на дух не перенося все остальное.
— И вообще, что у тебя за увлечения такие? Здоровый парень вымахал, в десятом классе учишься, а к наукам интереса никакого.
— Неправда, — заметил Петя, застегивая пиджак. — Я историю люблю.
— Этого мало, — покачал головой Николай Васильевич. — Ну, допустим, закончишь ты школу на тройки. И что потом? Ты знаешь, какой в БГУ конкурс на истфаке? А ведь там сдавать придется не только историю, но и сочинение. А у тебя в каждом предложении по несколько ошибок. И как же ты поступишь?
— А что, обязательно надо поступать? — возразил Петя. — Ты же сам говоришь, что конкурс. Значит, и без меня в нашей стране есть кому учиться.
Стоит ли уточнять, что подобная логика на Николая Васильевича не подействовала?
— Разговор, Петька, не о стране, а о тебе лично. Если ты не поступишь, то что тогда? Может, ты в армию хочешь?
— Этого еще не хватало, — скривился Петя так, как если бы ему предложили должность ассенизатора.
— Да и не возьмут тебя, — сокрушенно заметил Николай Васильевич. — Там, небось, конкурс еще больше. И чем же ты тогда займешься? Учти, что бездельничать я тебе не позволю. Я, между прочим, в твои годы днем на юрфаке учился, а вечером вагоны разгружал, чтобы семье помочь. А ты баклуши бьешь на всем готовом.
Николая Васильевича понесло. Остановиться он уже не мог, да и не хотел.
— И в кого ты такой уродился? Ну хорошо, не хочешь ты брать пример с отца родного. Брал бы тогда с дяди Тараса. Он в «Вечернем Чернигове» начинал, а сейчас в «Огоньке» статьи пишет. В