Может я где-то и переигрывал. Но в таких случаях уважают именно принципиальность. Даже террористы. Если же с ходу юлить и идти на уступки — сам не заметишь, как тебя начнут использовать.
— У вас есть земля. Вся эта земля — ваша, равно как и моя. Никто не запрещает вам жить на ней, ценз оседлости давно отменен. Никто не запрещает вам даже иметь оружие, чтобы защитить себя и тех, кто не может защитить себя сам. Как только мы уйдем отсюда — начнется война, арабы набросятся на вас, а вы — на арабов. И земля, которую вы так жаждете получить, напитается пролитой кровью, которой и без этого пролилось уже немало. Я не могу понять позицию тех, кто подкладывает бомбы и стреляет в спину, и не собираюсь ее понимать, и тем более — уважать. Finita.
Речь моя, это было видно сразу, произвела на собравшихся впечатление — такое, что Зеев долго думал, что же ему ответить, чтобы не проиграть этот словесный поединок. Проиграть в глазах своих же.
— Тем не менее — мы можем оказаться друг другу полезными…
— Это утверждение или вопрос? Вы можете оказаться полезными тем, что расскажете мне, что здесь происходит. Я могу оказаться вам полезным в том, что попытаюсь предотвратить резню. Если начнется резня — вас вырежут первыми. Потому что на каждого еврея приходится по пятьдесят арабов. Такие условия вас устраивают?
Зеев непроизвольно оглянулся на своих, чего настоящий вожак никогда не должен был делать — тем самым он как бы признавал, что его силы, его правды не хватает и искал поддержки. Эту схватку он проиграл. Начисто.
— Устраивают — выдавил из себя он.
— Тогда я вас внимательно слушаю.
Вечером я вернулся в Тегеран — один, на подвернувшемся вертолете, почти нелегально. Принц остался в Багдаде еще на пару дней. Мне же оставаться было нельзя…
На аэродроме меня встречал Вали, увидев меня, он в изумлении всплеснул руками.
— Вах! Искандер-эфенди, где это вас так?
— Про отель Гарун Аль-Рашид здесь слышали?
— Вах-вах-вах… слышали, конечно, беда, большая беда…
— Точно. Еще бы немного и моя драгоценная супруга стала бы вдовой…
— Кстати, про Марину-ханум… — несмело произнес Вали, когда мы уже ехали по автостраде в город
— Смелей, Вали, смелей… — подбодрил его я — рассказывай.
— Уже два раза я видел Марину-ханум с вашим соседом…
— Которым?
— Напротив… Он тоже посланник, как и вы, Искандер-эфенди…
Я припомнил
— Граф Арено? Итальянский посланник?
— Да, Икандер-эфенди… Я видел Марину-ханум и его в центре города…
— Что-то было? Где это было…
— Извините, Искандер-эфенди
— Брось, черт побери, извиняться! Где это было?
— В центре города. Я видел их в одном заведении… А потом они уехали куда-то на машине Марины-ханум