Чувствуя себя в ловушке, Джиллиан решила поскорее покончить с этой унизительной сценой и медленно побрела к человеку, которого считала полностью виновным в своем унижении.
— Ради Господа Бога, Джиллиан, о чем ты только думала? Тебя могли прикончить!
В толпе раздался дружный согласный ропот. Джиллиан с горящим от стыда лицом вынудила себя обратиться к раздраженным слушателям. Молитвенно сложив руки, она повторила:
— Прошу извинить меня. Холм слишком крутой, и я боялась упасть, вот и ворвалась сюда. Простите за то, что причинила столько неудобств.
Ее чистосердечие и искренность мгновенно утихомирили мужчин. Некоторые даже поклонились ей, остальные закивали в знак того, что больше не сердятся.
Джиллиан стало чуть легче, но, взглянув на Бродика, она сжалась от страха. Его угрожающей гримасы было достаточно, чтобы душа ушла в пятки.
— Я хотела поговорить с тобой, — пролепетала она.
По-бычьи нагнув голову, он ринулся на нее и, когда оказался рядом, не остановился. Просто стиснул ее руку и устремился вперед. Выбора не оставалось. Либо беспомощно тащиться за ним, как тряпичная кукла, либо бежать, потому что на каждый его шаг приходилось три ее.
— Либо отпусти меня, либо иди потише, — потребовала она, пытаясь не отстать. Он пошел медленнее.
— Клянусь Богом, ты даже святого вывела бы из себя!
— Но ты не святой, Бродик, как бы тебя ни уверяла в этом, твоя матушка.
И медведь, как ни странно, улыбнулся!
— Ах, ты восхищаешь меня, Джиллиан. Поистине восхищаешь!
Но у нее не было настроения выслушивать комплименты, особенно произнесенные столь нерешительным тоном.
— В таком случае я…
— Готова доставлять мне эти неземные радости днем и ночью? — договорил он за нее, вспомнив вчерашний вечер.
— Совершенно верно. И знаешь почему?
— Нет, — сухо ответствовал он, — но ты сейчас все мне выложишь, не так ли?
Но Джиллиан не оскорбилась.
— Я даю тебе свободу.
— То есть?
— Тебе больше ни к чему заботиться о моей репутации. Если меня это не волнует, какое дело тебе?
— Понятно.
— Так что жениться тебя никто не принуждает.
— Это правда?
Он неожиданно свернул к той рощице, где ранее прятались обожательницы Рамзи.
— Куда ты меня тащишь?
— Туда, где нас никто не потревожит.
Она не возражала, не напоминала о том, что всего несколькими минутами раньше просила уделить немного внимания, прежде чем он помчался за Диланом. Чем скорее они объяснятся, тем лучше, иначе он снова куда-нибудь убежит.
— Я знаю, почему ты сделал мне предложение.
— Предложение? Какое? — удивился он.
— Да будь же ты серьезным хоть на мгновение! Ты, как человек галантный и истинный рыцарь, решил меня защитить, дав свое имя.