— Очевидно, что тот, другой клан — вовсе не они. Уолдо непременно сказал бы мне, что видел старика.
— Я хочу посмотреть и точно скажу, Бьюкенены ли это.
Дверь снова распахнулась.
— Макдоналды повернули коней и удрали, миледи! — прокричал Уолдо. — Другие всадники приближаются!
Джиллиан схватила мальчика за плечи и хорошенько тряхнула.
— Я хочу, чтобы ты спрятался за каменной купелью и не смел показываться, пока я не выясню, кто эти люди. И молчи как рыба, Алек. Обещаешь? Пожалуйста…
— Но…
— Обещай, — настаивала девушка.
— Но можно мне выйти, если это Бродик?
— Только после того, как я поговорю с ним и возьму клятву помочь нам обоим.
— Так и быть, — согласился мальчик. — Буду сидеть тихо. Джиллиан так обрадовалась, что поцеловала его в щеку. Алек немедленно вытерся и стал вырываться из объятий.
— Вечно ты лижешься, — пожаловался он с широкой улыбкой, противоречившей его словам. — Совсем как мама.
— Прячься, — велела она, отводя его в глубь церкви. Он схватился за ее левую руку, и девушка поморщилась. Ножевые раны не зажили, и, судя по тому, что раны дергало, а Джиллиан лихорадило, дело было плохо.
Алек увидел, что ей больно.
— Нужно, чтобы мама тебя полечила, — прошептал он. — Тогда сразу станет легче.
— Наверное. Смотри же, Алек, ни единого слова, — предупредила она, — Что бы ни случилось. Можно мне взять кинжал, который тебе подарил Бродик?
— Но он мой.
— Знаю. Просто хочу позаимствовать на время. Алек отдал кинжал, но стоило девушке отступить, как он жалобно прошептал:
— Здесь ужасно темно.
— Я здесь, с тобой, так что бояться нечего.
— Я слышу топот копыт.
— Я тоже, — шепнула она.
— Джиллиан, ты боишься?
— Очень. А теперь замолкни.
Она почти побежала по центральному проходу и встала перед алтарем. Мгновение спустя Уолдо громко приказал кому-то остановиться. Очевидно, на него не обратили внимания, потому что дверь с грохотом растворилась и на пороге возник гигантского роста воин, едва умещавшийся под притолокой, с длинными почти белыми волосами до плеч и загорелой до черноты кожей. И к тому же полуголый! Потертый плед не доходил до колен. Широкая полоса ткани, перекинутая через левое плечо, едва прикрывала исполосованную шрамами грудь. Из сапога оленьей кожи высовывалась рукоятка кинжала. А вот меча при нем не оказалось.
Мужчина еще не сделал ни одного шага, а Джиллиан уже трясло от ужаса. Он ухитрился отсечь даже солнечный свет, хотя тоненькие лучики пробивались сквозь золото волос, окружая его голову сияющим ореолом. Джиллиан незаметно сунула клинок в рукав платья и благонравно сложила руки, пытаясь уверить его в чистоте и невинности своих намерений.