Я промолчал, не отрываясь от дороги.
— А зря, — вздохнул предатель. — Я ведь тебя всегда уважал, относился с искренней симпатией, а то, что произошло — не моя вина, и…
— Извини, Дима. Ничего личного! Просто бизнес. За твою голову обещали миллион долларов. Ну, кто тут устоит! — с издевкой перебил я и пояснил: — Так говорил в прошлом году капитан Михайлов, когда тащил меня, обездвиженного специальным препаратом, в логово Дэвида Либермана, руководителя проекта «Голлем». Правда, обещанных баксов Михайлов не получил. По приказу Хозяина ему свернула шею одна из либермановских «горилл». Нет, не за какую-то провинность, а чтобы не платить. Выполнив свою миссию, изменник перестал быть нужен нанимателю. Логика простая, как кусок дерьма.[32] Точно так же поступили бы и с тобой, не попади ты к нам в плен.
— Ошибаешься, — спокойно возразил Ресовский. — В отличие от Михайлова, я не продавался иностранной разведке. Мой шеф — один из высших руководителей Конторы. В стране грядут кардинальные перемены, а такие, как ты, Рябов, Марков и вам подобные, пытаетесь им помешать. Вы однозначно обречены. Колесо истории сомнет вас!
— Ага, знакомая песня! — фыркнул я. — Примерно то же самое мне довелось слышать от представителей печально известной Структуры… (см. «Атака из Зазеркалья» и «Изгой»), но она благополучно канула в Лету. И вы канете.
На несколько секунд в машине установилась тишина. Впереди показался упомянутый поселок. Многоэтажные, окруженные заборами с колючей проволокой особняки надменно взирали на мир. Собачьего лая слышно не было. Здешние обитатели больше полагались на электронную сигнализацию и хорошо проплаченных секьюрити. Кстати, в одном из особняков (а именно крайнем, с противоположной стороны) проживал небезызвестный полковник Дмитриев — один, без семьи. По нашим оперативным сведениям, полковник недавно сменил сексуальную ориентацию и сплавил семью куда-то в глухомань, дабы не мешала ему проводить гомосечные оргии со специально подобранной прислугой и охраной.
— Сколько времени? — неожиданно спросил Ресовский.
— Для тебя оно больше не имеет значения, — отрезал я.
— Зато для вас обоих имеет. И весьма существенное, — дерзко возразил пленник.
— Объясни! — потребовал я. Что-то в его тоне меня насторожило. — Тогда… Гм! Снисхождение получишь.
— Может, ты врешь насчет снисхождения, может, нет, — задумчиво молвил капитан. — Но, так или иначе, подыхать вот прямо сейчас мне почему-то не хочется. Даже ради великих идей моего босса! Короче — очень скоро мы все взлетим на воздух.
— ??!
— За две минуты до конца каждого часа наша группа должна посылать по рации закодированные сообщения о состоянии дел на текущий момент. Если хоть одно сообщение не поступит — машину взорвут. В нее вмонтирована мощная бомба, которая управляется через спутник, — устало пояснил Ресовский.