Завыли по нарастающей сирены. На привокзальную площадь, сверкая мигалками, ворвались три «Скорые» и резко затормозили. Из них деловито высыпали люди с носилками. Затем появились две труповозки. Краем глаза я заметил, что у выхода из вокзала возникла нездоровая суета. Изнутри, один за другим, лезли любопытные. Их бесцеремонно запихивал обратно наряд милиции, за которым наблюдал со стороны мрачный, как грозовая туча, майор Сибирцев. Рядом с ним стоял Руслан и пристально смотрел в нашу сторону.
«И как мы проморгали того ряженого с „узи“?! — уныло подумал я. — Все карты спутал, сволочь! Недаром Тимур его подозревал… А впрочем… покойный подозревал всех подряд. Да будет земля ему пухом».
— Контейнер обнаружили? — вслух спросил я Ресовского.
— Так точно! — отчеканил он. — В «дипломате» лежит небольшая походная аптечка. Вероятно, она и есть контейнер.
— Надеюсь, не трогали?
— Мы не идиоты, — капитан позволил себе улыбнуться. — Пускай с ней эксперты разбираются. А я к этой пакости не прикоснусь ни за какие коврижки.
— Однако придется.
— ?!
— Сейчас опечатаем «дипломат» с «аптечкой», возьмешь троих ребят на подмогу и доставишь «груз» в лабораторию, — разъяснил я. — Вообще-то я собирался сам отвезти, но… Видишь, как дело обернулось?! Эмиссар убит. Один из Рамзановых людей тоже. Двое наших серьезно ранены. А отвечать за всю эту историю — руководителю операции. Ох, чую, влетит мне от шефа!
Ресовский сочувственно поцокал языком, но ничего не сказал.
— Тебя полковник спрашивает. — Подошедший Сибирцев протянул мне «Кенвуд» и шепнул на ухо: — Он уже в курсе, зол невероятно. Держись, дружище!!!