Эйла протянула ему руки. Бологан удивленно посмотрел на нее. Он не рассчитывал на ритуальное знакомство и не знал толком, что надо делать. Он не знал даже, как надо представляться. Ему не приходилось еще слышать, чтобы его мать или ее муж знакомились с кем-то, используя свои поименования и родственные связи. Эйла склонилась и взяла его грязные руки в свои.
– Я Эйла из Мамутои, член Львиного стойбища, – начала она и перечислила все свои ритуальные звания. Поскольку он продолжал молчать, она продолжила за него: – Именем Мут, Великой Земной Матери, также известной как Дони, я приветствую тебя, Бологан из Девятой Пещеры Зеландонии; сын Тремеды, одаренной Дони, жены Ларамара, изготовителя самой вкусной березовицы.
Она произнесла все это таким важным тоном, словно он действительно мог гордиться своими званиями и связями, как любой другой. Он взглянул на свою мать и ее мужа. Злость Ларамара уже прошла. И оба они улыбались, явно довольные тем, как она назвала их.
Эйла заметила, что к ним подошли Мартона и Салова.
– Я тоже хотела бы попробовать самой вкусной березовицы, – сказала Салова. Ларамар с очевидной радостью принялся разливать свой напиток.
– И я тоже, – быстро добавил Чарезал, чтобы в числе первых успеть удовлетворить свое желание, поскольку многочисленные желающие уже направились со своими чашками к Ларамару.
Эйла заметила, что Тремеда, осушив еще одну полную чашку березовицы, удалилась вместе со своими отпрысками. Бологан перед уходом глянул на Эйлу. Она улыбнулась ему и обрадовалась его ответной улыбке.
– По-моему, ты уже завела одного юного друга, – сказала Мартона.
– Правда, изрядного озорника, – добавила Салова. – Ты действительно собираешься сделать ему зимнее белье?
– А почему бы и нет? Мне хочется научиться шить такой наряд, – сказала Эйла, показывая на свою одежду. – Возможно, когда-нибудь и у меня будет сын. А может быть, я сошью еще нечто подобное и для себя.
– Для себя? Ты хочешь сказать, что собираешься носить такое белье? – удивилась Салова.
– Не совсем такое, верх нужно слегка подогнать по фигуре. А разве вы никогда его не примеряли? В нем очень удобно. И, кроме того, мне его вручили в качестве гостеприимного подарка. И я хочу показать, как высоко его оценила, – слегка запальчиво заявила Эйла, гордо вскинув голову.
Широко распахнув глаза, Салова разглядывала чужеземку, приведенную домой Джондаларом, и вдруг вновь заметила необычность ее произношения. «Гнев не ослепил эту женщину, – подумала она. – Марона попыталась поставить Эйлу в неловкое положение, однако Эйле удалось обратить эту шутку против ее же изобретательницы. В итоге именно Марона окажется униженной. Она будет испытывать неловкость всякий раз, когда чужеземка будет щеголять в подаренном наряде. Ох, не хотела бы я, чтобы Эйла рассердилась на меня!»