Значит, он догадался. Понял, что она в тот вечер, когда написала свою «декларацию», верила, что жизнь ее должна измениться. Правда, каким образом, она понятия не имела.
— Обещайте, что не будете смеяться. Он покачал головой.
— Я не даю обещаний.
— Ладно. — Она высвободила руку из-под его локтя и пошла по тропинке впереди него. — Я и сама не могу это определить.
— Трудно поверить.
— Но именно для этого я и прошу вашей помощи, Деверилл. По сравнению со мной у вас гораздо больше опыта… во всем. Он нагнал ее, но руку не предложил.
— Поскольку трудно предположить, чтобы вы хотели строить свою жизнь по образцу моей, я не могу догадаться, чего вы хотите лично от меня.
— Я намереваюсь построить свою жизнь по образцу вашей. По крайней мере, часть ее.
Деверилл усмехнулся.
— Какую же часть? Ту, где я завожу интрижки с замужними женщинами? Они опытны в подобных делах, не требуют постоянства. Мне это нравится. Или ту, где я пропускаю назначенные встречи с друзьями, если подвернется что-нибудь более забавное? Или где я играю в азартные игры? Или пью?
Она некоторое время смотрела на него, лишившись от удивления дара речи. — Но вы не такой.
— Почему же?
Элинор остановилась. Ей хотелось больше знать о Валентине Корбетте, чтобы ее слова могли звучать весомее.
— Ну что ж, возможно, так оно и есть, но вы не только такой.
Остановившись в нескольких шагах от нее, он прищурил глаза.
— Вот как? В таком случае расскажите мне о моем характере. Возможно, я заблуждаюсь насчет себя.
— Позавчера вечером вы спасли меня. И разозлились на Стивена за его поведение. Хоть воспоминания у меня несколько смутные, это я помню. И вы проводили меня домой в целости и сохранности, не попытавшись воспользоваться моим состоянием.
— Дорогая моя, одно доброе дело за всю жизнь еще не делает человека героем. Но речь идет не о моих дурных привычках, а о тех, которые вы желаете культивировать в себе.
— Я этого не говорила.
— В таком случае скажите на милость, что я делаю здесь? — воскликнул он.
Как могла она объяснить, что человек, которого он описал, не был похож на того, которого девушка видела совсем недавно. Да, у него были некоторые не совсем хорошие склонности — но ведь он же первый в них и признавался. Однако он обладал и немалыми достоинствами. И незаурядным интеллектом и остроумием. Был честен. Не лгал ради защиты собственных интересов — только для того, чтобы спасти ее.
— Вы мне нравитесь, — сказала она в ответ. Деверилл моргнул.
— Простите, не понял?
— Вы сказали, что я вам нравлюсь. Вы мне тоже нравитесь. Мне по душе, что вы не пытаетесь возвыситься над всеми, потому что обладаете титулом или принадлежите к старинной, уважаемой фамилии. Вы такой, какой есть. Вы не меняетесь, чтобы доставить кому-то удовольствие, но все же можете, когда захотите, быть обаятельным и добрым.