посмотрел на этого типа и на всю жизнь понял, что по голове бить детей нельзя, они потом вырастают дебилами.
— Это, деньги меняете?
— А как же! — радостно подтвердил я.
— Доллары на рубли?
— И доллары на рубли — тоже.
Деньги наш клиент носил в замызганном носовом платке. Поскольку платок оказался каких-то фантастических размеров, ему пришлось повозиться, чтобы извлечь пятидесятидолларовую бумажку. И тут из-за его спины — точно по сценарию — вырос Демин. Он бесцеремонно отодвинул клиента, изображая очень спешащего человека:
—>: Сегодня сотенные меняем, браток?
— Меняем, — кивнул я. — Вам сколько?
— Пока одну, — ответил Демин и выложил передо мной сторублевую купюру.
Наш клиент стоял рядом и безучастно наблюдал за происходящим. Я даже подумал, что Самсонов подобрал слишком уж тупого типа и ничего у нас сегодня не получится.
Деминскую сторублевку я вставил в прорезь «волшебного аппарата», внешне напоминающего детектор валют, и он с жадным урчанием проглотил купюру.
Через пару секунд из прорези с противоположной стенки «волшебного аппарата» выскочила стодолларовая бумажка. Я протянул ее Демину, мельком взглянув при этом на нашего клиента. Он клюнул! Лицо окаменело, и взгляд застыл — верный признак того, что начался мыслительный процесс. Как бы туп он ни был, но всю нереальность происходящего должен был постичь. Он стоял, мусоля в руках свою пятидесятидолларовую купюру, о которой он, похоже, совершенно забыл. Я его не торопил. Когда человек думает и при этом сам процесс мышления дается ему с трудом, не надо мешать. Тем временем вернулся Демин.
— Слушай, браток, я подумал, что еще пару сотенных поменяю. К тебе ведь не наездишься, а по Москве нигде больше не меняют.
Клиент смотрел на Демина и при этом уже почти не контролировал себя. Если у человека отвисла челюсть — это означает, что он себя уже не контролирует, ведь так? Я представил, как все будет выглядеть на телеэкране, да еще с закадровым комментарием Самсонова, и мне стало очень смешно. Я едва сдерживался.
Две деминские сторублевки за пять секунд превратились в двести долларов. Демин спрятал доллары с буднично-озабоченным выражением лица.
— Заходите еще, — вежливо сказал я.
— Обязательно.
Демин ушел. И только теперь я позволил себе обратить внимание на клиента. Тот был совсем никакой — делай с ним что хочешь.
— Вы что-то хотели? — подсказал я ему.
— Э-э-э…
Он слишком медленно возвращался к жизни. Испытанное потрясение было велико. Я улыбался ему со всем возможным дружелюбием, какое только мог изобразить.
— Э-э-э…
Наверное, забыл все слова.