«Подстреленная» им парочка поднялась с земли. К нам шел Демин, что-то со смехом рассказывая лейтенанту. Солдаты собирали рассыпанные по асфальту стреляные гильзы. Представление закончилось. Я подошел к Попову и дружески потрепал его по плечу. Он никак на это не отреагировал.
— Все, — сказал ему Самсонов. — Страшная сказка закончилась.
И только тогда Попов обрел дар речи. Он покачал головой и пробормотал:
— Ну вы даете, мужики. Так и свихнуться можно.
Я совершенно был с ним согласен.
У нас ушло много времени на то, чтобы собраться. Это была очень сложная съемка: много техники, много людей. Самсонов выглядел сильно уставшим. Я впервые понял, какой ценой ему дается программа.
Наш «жигуленок» догорал у стены. Кто-то из складских рабочих ходил кругами вокруг машины и расстроенно покачивал головой. На его памяти это был первый случай, когда люди по собственной воде превратили в прах столь дорогую вещь.
Наконец погрузились в фургон. Сегодня он был набит битком: с нами до ближайшей станции метро добирались люди, изображавшие на съемке толпу любопытных.
Выехали за ворота склада. Я увидел терпеливо сторожащий нас автомобиль с надписью «Спартак» на лобовом стекле. Двое крепкого телосложения пассажиров проводили нас цепкими взглядами, и тотчас их автомобиль сел нам на хвост. Они тянулись за нами до метро, где мы высадили артистов массовки. Когда в фургоне осталась одна наша съемочная группа, Самсонов произнес спокойным голосом:
— Нам лучше бы расстаться, ребята. Все посмотрели на него, Он кивнул на замершие в ожидании «жигули»:
— За мной следят. И я не знаю, чего эти типы хотят. Так что для вашей же безопасности…
— Нет! — резко сказала Светлана. — Мы будем все вместе!
— А какие заботы, командир? — пожал плечами Кожемякин. — Щас я поговорю с этими козлами,
Он даже привстал, но Самсонов его усадил в два счета.
— Они не испортят нам традицию, — сказал Демин. — Раз у нас после съемок положена пьянка, значит, пьянка будет. И никто нам не сможет помешать.
— Поддерживаю, — объявил Загорский.
— Нас больше, — присоединился и я. — И ничего они нам не сделают.
Светлана с готовностью завела двигатель, и мы поехали.
— К тебе приходил Константин Евгеньевич? — шепотом осведомился Загорский.
Я кивнул.
— А ты?
— Отказался.
Мне казалось, что Загорский вряд ли одобрит мой поступок. Он действительно поджал губы и долго молчал. А потом неожиданно сказал:
— Ты правильно сделал.
Наверное, на моем лице отразилось совершенно неподдельное удивление, потому что он коротко пояснил:
— Хорошо, что у тебя хватило на это ума. Все-таки он не был заодно с этим мафиози