— Потерял вас, — пробормотал я извиняющимся голосом, не зная, что сказать.
— Я здесь; — холодно ответил Загорский. — Все это время.
Мне почему-то было очень неловко и неуютно.
— Пора возвращаться в Москву.
— Почему бы и нет, — поддержал меня Загорский.
У него был все такой же холодный голос,
— Я скажу Светлане…
— Потрудитесь.
В гостиной ее не было, Кожемякин, против обыкновения, не спал. Сидел за столом, мрачно всматриваясь в пространство перед собой. Наверное, будет большая драка. Так ведь мне объясняли: либо сон, либо дебош. Третьего не дано.
Я поднялся наверх и приблизился к двери спальни. Мне почему-то казалось, что Светлана именно там. Вместе с Самсоновым, Я вспомнил об этой паре и заскрипел зубами. Черт побери, какие сюрпризы подбрасывает нам иногда судьба!
Но в спальне никого не было. Я неслышно прикрыл дверь и стал заглядывать во все комнаты. Некоторые из них были заперты. Возле них я задерживался дольше и прислушивался. Так я бродил и даже не отдавал себе отчета в том, что хочу увидеть их вместе. Мне будет больно, еще больнее, чем сейчас, но именно этого мне и хотелось. Наверное, я заболел, но пока сам не понимал этого.
Светлану я нашел внизу. Спустился на первый этаж и, проходя мимо ванной комнаты, услышал плеск воды. Дверь была не заперта. Я толкнул ее, и Светлана резко распрямилась. Из крана била тугая струя воды.
— Пора ехать, — буркнул я.
Она потянулась за полотенцем и утопила в нем свое мокрое лицо, будто спряталась от меня. Наверное, проплакала все это время.
— Все уже готовы. Одну тебя ждем
Я вернулся в гостиную, но Светлана появилась не сразу. Вошла: и встала в дверях.
— Едем? — спросила коротко.
Сидевший к ней спиной Демин вздрогнул от неожиданности.
— Куда? — пьяно спросил Кожемякин.
— В Москву.
Кожемякин, ни слова не говоря, поднялся из-за стола. У него были неверные движения сильно пьяного человека. Демин тоже встал. Я вышел на кухню и сказал Загорскому, что мы уезжаем. Он коротко кивнул и загасил сигарету прямо в раковине.
Все уже стояли у цветочной клумбы.
— Надо бы предупредить Сергея Николаевича, — предложил я.
Мне никто не ответил. У каждого была своя причина промолчать. Мне показалось, что они готовы уехать не. попрощавшись.
— Кто его видел? — спросил я.
Молчание. Я развернулся и пошел к дому. Один только Кожемякин поспешил за мной.
— Наверху его нет, — буркнул я.
Кожемякин отправился на кухню. Я не стал его останавливать — пусть побродит. Его действительно некоторое время не было видно, но он объявился, когда я открыл дверь, ведущую из дома в гараж. Кожемякин, нетвердо ступая, вышел из соседней комнаты и объявил: