Через несколько дней я начала вставать. Служанки помогали мне одеваться, про корсеты я временно забыла и перешла на широкие рубашки. Мне еще было больно прикасаться к спине. Девушки бросали на меня сочувствующие взгляды, приятельницы подбадривали слабыми улыбками, и это меня поддерживало, помогало выйти из ступора, в который я погрузилась.
Большую часть времени я проводила в своей комнате у окна, невидяще уставившись на раскинувшееся под стенами замка озеро, и ни о чем не думала.
Князь все не возвращался, но он прислал письмо, в котором сообщил, что приедет к нашей свадьбе и чтобы я продолжала заниматься приготовлениями.
Сама свадьба, которую я еще недавно так ждала, больше не вызывала у меня того трепетного восторга, что я испытывала со дня нашей помолвки. Я уже сомневалась, правильно ли я сделала, согласившись на этот серьезный шаг. А еще у меня из головы не выходил Люциан.
Его я тоже не видела. Мне сказали, что Палач уехал по каким-то делам, но обещал присутствовать на моей свадьбе. Мне было грустно и тоскливо.
Я родилась осенью, в месяц, когда листья раскрашивались в золото и багрянец, в то время, когда солнце прощалось с землей перед долгими зимними месяцами. Но этот октябрь оказался дождливым, будто сама природа плакала по мне. Я окончательно распрощалась с детством. И от этого глаза мои были постоянно на мокром месте.
Шли дни. Приближался мой день рождения и… свадьба. Мой наряд был готов. Я стояла перед зеркалом, а служанки порхали вокруг, подбирая подходящие к золотому наряду украшения. Но мне ничего не нравилось. Платье само по себе было украшением, оно переливалась в солнечном свете, в него были вшиты бриллианты, и я не понимала, зачем мне что-то еще?
В вечер нашей свадьбы вернулся Князь. Он ворвался в мои покои словно вихрь и схватил меня в объятия, будто за месяц до этого он не бросил меня на растерзание Палачу. Я поморщилась: моя заживающая спина чесалась, и любое прикосновение к ней вызывало неприятный зуд.
— Моя прекрасная Мирослава! — воскликнул Князь. — Извини, что мне пришлось задержаться, но я мчался к тебе, чтобы поскорее соединиться с самой прекрасной девушкой на свете.
Он поставил меня на пол и долго удерживал на вытянутых руках, разглядывая.
— С возвращением, — пробормотала я.
Князь очень редко улыбался, но сейчас его лицо буквально светилось от улыбки, делая его совершенно неотразимым, и я подумала: ну какого черта? Несмотря на его крутой нрав, он всегда был справедливым человеком, и он меня любил. И если и наказал, то только потому, что я взбесила его своей дурацкой выходкой, а он… он же просто за меня переживал. Я немного пораздумывала над этим и все ему простила. И шагнула в его объятия.