— Ты! Да что ты о себе возомнил, мать твою! Ты что же хочешь, чтобы я… Ты думаешь, что я буду сидеть тут под охраной. Меня будут кормить-поить, выводить в садик нюхать цветочки, а ты иногда будешь мною пользоваться, да?
— Именно, — он спокойно отцепил мои руки от своей футболки и, отведя их мне за спину, сжал одной рукой. Вторая легла на мое горло, я замерла. — Незнание закона не освобождает от ответственности. Ты живешь и дышишь. Ты сможешь читать, писать, смотреть кино и вообще делать что угодно в переделах этих стен. И возможно, если я разрешу, где-то за их пределами, под охраной, разумеется. Ты не знала, что затеял твой так называемый муж. Но ты не вчера родилась. Ты видела, что он что-то затевает, привлекает тебя. Ты должна была поинтересоваться. Но ты… Ты так и не выросла, Мирослава. Ты живешь в своем придуманном мирке и мечтаешь о сказочных принцах. Да если бы только сидела и мечтала, но ты полезла туда, куда не следует. В страшный внешний мир. Отлично. Будь готова платить по счетам. Я решил, что ты достойна жизни. Потому что ты всегда была светлым человечком. Просто очень наивным. Начни сначала. Задумайся над тем, чем ты жила все эти годы. Зачем жила. И кто ты есть. А главное — как достойно применить свои врожденные способности. Время у тебя есть. Если ты додумаешься до чего-нибудь стоящего, мы поговорим.
Правда резала не хуже бритвы. Я была Ходящей-сквозь-миры, Проводником. Я должна была стать Хранителем тех, кто был рядом. Должна была контролировать ситуацию. Моих, даже минимальных, знаний на это хватило бы. Но я предпочла ничего не видеть и не слышать. Просто жила. Забыв об ответственности. Я от природы наделена сверхъестественными способностями, а это имеет цену. Перед совестью. Я вряд ли переубедила бы Джека. Но вот многих из его группы смогла бы. Особенно это касается девушек.
Селия. Я судорожно вздохнула и, закрыв лицо руками, зарыдала.
— Я вижу, до тебя дошли мои слова. И это хорошо, — он немного помолчал. — Я подожду, пока ты успокоишься. А потом сделаю тебе последний укол.
Мне так хотелось, чтобы он меня обнял, успокоил. Погладил по голове и вообще дал понять, что теперь все будет хорошо. Но он не станет. Да и я не буду унижаться. Он пощадил меня в память того, чем мы когда-то были друг для друга. В память моей любви к нему. Второго раза не будет. Я это знала совершенно точно.
Я вытерла ладонью слезы и улеглась на кровать.
— Тащи свой шприц, и покончим с этим, — с этими словами я уткнулась лицом в подушку.
Ночью мне снилась Селия. Я подскочила с криком. Селия. Груз на моей совести. Как и Гвендолин.