Я почти уже решилась накинуть на себя полог невидимости, как остановилась. Это все хорошо, но каким образом мне проникнуть внутрь кабинета? Наверняка стражники почувствуют неладное, когда дверь сама по себе откроется. Значит, надо что-то придумать еще. Что-то, что в достаточной мере отвлечет их внимание от тщательно охраняемых покоев. Но что?
Я поймала за хвост шальную мысль и пакостливо ухмыльнулась. Внутри все запело от радостного предчувствия, которое посещало меня всегда, когда я задумывала какую-нибудь шалость. Ну-с, проверим, насколько эльфы бесстрашные воины. Как говорится, даже дракон боится мыши.
Браслет ощутимо нагрелся на лапе, отвечая на мой мысленный призыв. Я прищурилась, сосредоточенно думая, что именно могло бы озадачить высокомерных эльфов. Напугать, но несильно, чтобы только тревогу не подняли. Маленький переполох меня вполне устроит. И чтобы при этом иллюзия выглядела как можно более обычно.
В голову из-за некстати вспомнившейся поговорки кроме мышей ничего не лезло. Жирных, серых мышей. Или, лучше, крыс?
Я не успела опомниться, как около меня уже материализовалась огроменная наглая тварь. Ого, кажется, с размером я переборщила. Крысеныш на настоящую кошку тянет. А хвост, хвост-то какой! Длинный, голый, толстый. Фу, аж саму от омерзения передернуло.
Созданный звереныш терпеливо дождался, когда я укрою себя зеркальными чарами. В умненьких черных глазах-бусинках посверкивало любопытство и непонятное ехидство. Н-да, если бы сама не создала эту крысу — ни за что бы не поверила, что она ненастоящая. Хотя иллюзии и считаются одним из простейших видов магии, но овладеть ими в достаточной мере способны лишь единицы. Остальные как ни стараются, но их фокусы с насланными видениями способны разгадать и младенцы. Трудно объяснить, просто смотришь на такое созданное существо — и понимаешь, что перед тобой пустышка, пусть она выглядит в сотни раз лучше оригинала. Странно, я никогда не была сильна в подобного рода чарах. Все, что мне удавалось, — лишь обмануть отца видом горшочка со сладостями (в который, кстати, для пущего эффекта я добавила немного настоящего меда). Но с тех пор я зареклась шутить над родителями. Обиженный в самых лучших чувствах отец, поняв, что его надули, не разговаривал со мной целую неделю. И даровал милостивое прощение лишь за пять полных горшков меда. Но тогда рассердилась на меня мать, поскольку отцу сладкое в таких количествах есть нельзя — сразу же зубы начинают болеть. К слову сказать, нет страшнее зверя, чем медведь, у которого ноют зубы. В общем, после той невеселой истории я оттачивала свое умение наводить иллюзии лишь на посторонних людях. Оказывается, эти уроки не прошли даром.