Как только Мэдди повернулась, один из подвыпивших студентов схватил ее за талию и рывком усадил к себе на колени. Она мрачно рассматривала закопченный потолок, пока он сравнивал ее с Ледой, земной женой Зевса, разными нимфами и строил эфемерные планы на их совместное будущее. Его разглагольствования надоели Мэдди, и она как бы случайно опрокинула выпивку прямо ему на брюки. Она поклялась, что тут же принесет новую порцию, записав ее, естественно, на его же счет.
Сидевшие за другим столом четверо мужчин средних лет были более прямолинейны в предложениях. Они жестами подозвали ее и стали спрашивать, сколько она хочет за то, чтобы переспать с ними со всеми. Сто франков? Она выдавила улыбку и едва удержалась от резкого ответа. Когда мужчина поднял цену до четырехсот франков, что составило бы ее годовой заработок при очень удачном стечении обстоятельств, она все равно решительно покачала головой. Чтобы смягчить свой отказ, она направила их в задний зал к одной из более покладистых девиц, попросив их напомнить девушке, чтобы та потом отблагодарила ее.
К удивлению Мэдди, мужчины не изменили доброго отношения к ней и даже заказали чашу пунша. Это был один из самых дорогих заказов в «Шелковой сумочке». Она поспешила получить его.
Вернувшись к столу, она сразу принялась разливать содержимое объемистой чаши, усмехаясь своему везению…
Итану было интересно узнать, как обычно проводит ночи Мэдлин; он хотел понять ее сегодняшнее положение — в частности, найти ответ на вопрос, почему ей приходится выполнять такую тяжелую работу, вместо того чтобы есть шоколадки, лежа на диване в Сен-Роке. С каждой минутой он чувствовал все большую обеспокоенность.
Хотя это была очередная таверна, и он пришел сюда для наблюдения, в чем, собственно, и заключалась его работа по ночам, ему приходилось делать усилие над собой, чтобы сохранять беспристрастность. Итан вынужден был признать, что увлекся наблюдением за поведением Мэдлин: ловкостью, с которой она ускользала от лапающих рук, щедростью, проявленной в отношении молоденькой девчонки с сигаретами, тем, как она смешила мужчин своими озорными шутками.
Итан безошибочно определял моменты, когда к ней обращались с непристойными предложениями, — она подавляла в себе высокомерное презрение и зло огрызалась. Он насчитал не менее дюжины таких предложений, то есть ему хотелось убить не менее дюжины ее поклонников.
Если Итану хотелось считать себя объективным наблюдателем, то почему он решил впоследствии вернуться и наказать хозяина таверны за то, что ударил Мэдлин тростью? А когда парень посадил ее к себе на колени, почему Итан был близок к тому, чтобы повозить парня лицом по полу?