— Боги не против вашего брака, дети! Да будет он благословен!
Все вокруг нас восторженно завопили, а мы стояли и смотрели в глаза друг другу. Наши руки без нашего сознательного участия соединили края полотенца, а мы так и стояли рука в руке и полотенце между нами. Очнулись после возгласа.
— Поехали. Все уже сидят в экипажах. Пора ехать в храм.
Все остальное было как в тумане. Поездка в храм. Мы со Свентой у алтаря Богини Жизни — молоденькой девушки, распахнутые руки которой с ладонями, обращенными к солано, обвивают зеленые змейки, держащие в пастях цветки колокольчика. Жрица что-то говорит, окуривая нас приятным дымком, и надевает брачные браслеты в виде тех же змеек. Нас выводят из храма и сажают в карету. Везут в особняк и сажают на почетные места в банкетном зале. Мне все эти детали не интересны. Я там — в заоблачных далях, где нет места всей этой суете. Там есть только безбрежное счастье и чистое, как любовь, небо.
Теплый и ласковый луч селены окрасил в кремовый цвет белоснежную простыню огромной кровати. Одеяла сбились куда-то в угол и два тела сплелись в безумии страсти в попытках слиться воедино, раствориться друг в друге. Сколько раз мы со Свентой доходили до вершин наслаждения, я и не вспомню. Правда, первую половину нашей брачной ночи пришлось посвятить осторожной и очень деликатной разъяснительной работе. Я прямо не узнавал в этой немного боязливой Свенте решительную и храбрую девушку, сумевшую так все организовать, твердо взять меня за мантию и провести к алтарю Богини Жизни. Она робела и смущалась, мило краснела и бледнела. Она оказалась… девственницей. Родители воспитали ее в строгости, но не думаю, что это они забили в ее прелестную головку столько предрассудков и табу. Я был нежным и осторожным. Не делал того, к чему она не была готова, и все время нежно покусывая прелестное ушко, нашептывал и нашептывал ей тоном лекаря на приеме, что может происходить между мужчиной и женщиной в постели, а что нет и почему. «Нет» было одно единственное — нельзя делать то, что неприемлемо хотя бы для одного из партнеров. Пол ночи лекций постепенно переросли в то безумие страсти, о котором я уже рассказал в самом начале. Даже половины тех глупостей, которые явно ей наболтали подружки, старавшиеся выглядеть умудренными опытом, но сами в этом ничегошеньки не понимавшие, мне преодолеть не удалось. Однако со временем я надеялся довести дело до победного конца. Наконец, после очередного бурного финала Свента, тяжело дыша, радостно сказала, что я умотал ее, как старую клячу. Ах, если бы она знала, какое наслаждение дарить любовь, не удержалась бы и еще на первом курсе…, ну, если не на первом, то на втором точно к новому году, уж обязательно… Что бы она сделала, женушка так и не сказала, нахально взяла мою руку, подсунула себе под щеку и… заснула.