— Во всяком случае, — произнес Штольце, когда они ехали по магистрали, — ты, Доната, можешь принимать поздравления.
У Оберманна он хватанул водки и теперь тяжело ворочал языком.
— Не я, а мы! — поправила она.
— Нет, заслуга принадлежит только тебе. Даже несмотря на то, что ты, как мне кажется, могла бы разговаривать с Мёснером чуть дипломатичнее. А иначе, зачем тебе дано твое женское обаяние?
— С такими типами расточать обаяние — пустое дело. Им можно только зубы показывать, другие средства здесь не подойдут.
— А как ты потом-то его умасливала! Мне показалось, что уж тут ты переигрывала без всякого стыда!
— Ты что, читаешь мне лекции по тактике маневрирования?
— Вовсе нет. Просто так болтаю. Для расслабления. Она не отрываясь смотрела на дорогу.
— Я вполне сознательно хотела сделать ему приятное.
— А зачем? — сонно спросил он. — Ведь к этому моменту все уже было решено.
— Он честно заработал себе порцию деловой лести. Не забудь, ведь он совершил поворот на сто восемьдесят градусов. Это не каждому дано.
— А что еще ему оставалось делать?
— Не столь гибкий человек, как он, лишь подчинился бы, ворча, решению своего начальства. А нахально утверждать, что решение мюнхенской администрации вполне соответствовало его желаниям и что он сам к нему стремился, это же просто шедевр!
— Для тебя результат в любом случае, как бы он себя ни вел, был бы тем же самым.
— Не говори! Есть нечто значительное в том, что он заключил со мною мир. В противном случае мне бы пришлось в течение всего периода стройки ожидать от него всяких подвохов.
— Ты уверена, что теперь их не будет?
— Да. Он перепрыгнул через себя. Вторично он проделать такой трюк не в состоянии. Это стоило бы ему слишком больших усилий, да и не имело бы смысла.
— Что ж, если таково твое мнение, то ладно, — миролюбиво согласился он.
Доната была еще совершенно бодра, ощущала даже особый подъем.
— Надеюсь, банк развернет теперь достаточно энергичную рекламу для осуществления проекта.
— Будь спокойна, он ведь собирается эти дома пустить в продажу. Относительно конкурса было достаточно и говорено и написано. А это уже первый шаг в рекламной кампании. — Штольце закрыл глаза. — Ты говори, — промямлил он, — не бойся, я не сплю.
— Видно, надо бы подбросить тебя прямо до дома.
— Нет необходимости. Высади меня в Рамерсдорфе. Там я возьму такси.
— Можно и так. — Она не стала ему говорить, что и в этом случае ей придется сделать крюк. Ведь чтобы попасть в Грюнвальд, вовсе не обязательно ехать до окраины города, можно было бы свернуть у Бруннтальского треугольника. — Независимо от того, — продолжала она, — сколько времени останется у нас на проектирование поселка, потребуется дополнительная рабочая сила в фирме. Прошу тебя, позаботься, пожалуйста, о решении этой проблемы.