— Тогда придется вычеркнуть из программы следующих дней нашу совместную трапезу.
— Доната, я…
— А теперь возьми себя в руки! Уж этот-то кусок бутерброда, с аппетитом или без оного, ты проглотить сможешь. — Она осознала, что впадает в тот самый тон, которого хотела избежать. — Намазать тебе на него чуточку меда? — спросила она более сердечно.
Он кивнул.
Госпожа Ковальски разрезала заранее его бутерброд на небольшие кусочки. Теперь Доната мазанула на каждый из них по маленькой порции меда и стала один за другим совать ему в рот.
— Вот и получилось, — удовлетворенно заметила она. Он запил последний кусок глотком чая.
— Это потому, что ты меня кормишь.
«Не веди себя как маленький», — хотелось ей заметить в наставительном тоне, но вместо этого она произнесла:
— Тогда придется мне, видимо, и в обед покормить тебя супом с ложечки. Госпожа Ковальски приготовит сегодня совершенно изумительный мясной бульон специально для тебя.
— Она от тебя просто без ума.
— Надеюсь, что это действительно так. Люди, тебя обслуживающие, должны хоть чуточку тебя и любить тоже. Разве не так? Иначе это было бы ужасно. Чего бы ты хотел сейчас? Может быть, принести тебе радиоприемник? Или, если хочешь, телевизор?
— Нет, спасибо… — Он запнулся.
— Говори же!
— Когда ребенком я болел и должен был лежать в постели, мама обычно мне что-нибудь читала.
Доната засмеялась.
— А когда ты поправлялся, то она играла с тобой в «Не сердись, человечек»[6], так?
— Откуда ты знаешь?
— Так ведь поступают все любящие матери. Моя в том числе. — «Но я-то тебе не мать, — подумала она, — и роль матери играть не собираюсь!»— А что, Г. Липперт тоже так поступала?
— Гундель? Я у нее ни разу не болел. А то бы она тоже не стала обо мне беспокоиться, — заметил он. — Это не в ее духе.
— А что же в ее духе?
— Она — молодая девчонка. Эгоистичная. И уже основательно потрепанная.
— Не очень-то лестная характеристика, — произнесла Доната укоризненно, но ощущая, что его слова ей приятны.
— Да, но, когда влюбляешься, таких вещей сразу-то не замечаешь.
Доната промолчала.
— Разве с тобой такого не случалось? — допытывался он. — Что сначала влюбилась и только позднее поняла, что он твоей любви не стоит?
Она задумалась и мысленно перебрала свои влюбленности одну за другой.
— Нет, — решила она, — бывали конфликты, отчуждение и разрыв. Но каждый был достоин моей любви. — После короткой паузы она добавила: — Их было не так много, как ты, наверное, думаешь.
Она встала и собрала посуду.
— Ну сколько же? Скажи мне, — попросил он.
— Не скажу.
Он схватил ее за руку.