Он исцеловал ее всю с головы до ног и, уткнувшись своим большим носом ей под мышку, блаженно вдыхал ее аромат.
— Ох, и вкусно же ты пахнешь! — проурчал он.
— Я же потная.
— Это — твой запах. Только не смывай его водой с мылом.
— Но у меня потребность…
Он зажал ей рот поцелуем.
— После, — зашептал он, — после делай все, что хочешь.
Она отдалась ему на супружеской кровати, где раньше с ней никто никогда не спал, кроме покойного мужа. А после этого у нее уже не было желания ни принимать душ, ни пить вино, ни курить. Она блаженствовала, лежа в его объятиях и прижимаясь к его гладкой груди.
Его губы коснулись ее лба.
— Кисуля довольна?
Она помурлыкала.
— Значит, все хорошо, Кисонька моя.
— Не все, — пролепетала она. Он сразу же насторожился.
— Как это понимать? Я сделал что-нибудь не так?
Она потянулась к нему и поцеловала в подбородок.
— Не ты, а я.
— Чепуха, Кисуленька. Ты — чудо.
— Но я тебе солгала. Когда сказала, что за тебя боролась.
Он приподнялся.
— Так ты не боролась? А я-то обрадовался.
— Не волнуйся! Все в порядке: Штольце уходит, а ты можешь оставаться. Только я за это не боролась. Он и без борьбы сдался.
Он облегченно откинул голову на подушку.
— А в чем же тут разница?
— Разве не ясно? Я совсем уже собралась сообщить ему о твоем увольнении. Но он был настолько несносен, что до этого дело не дошло. Мне, чтобы уладить отношения, пришлось бы перед ним унижаться. А к этому я была все же не готова.
— Ты ведь могла бы мне этого и не рассказывать.
— Нет-нет… — Она запнулась, едва не сказав «мой любезный». — Нет-нет, мой любимый. Конечно, я вообще-то с правдой не всегда в ладу: в деловых отношениях церемониться не приходится. Но мы с тобой не должны лгать друг другу ни в чем.
— Ты права, Кисуля. Конечно, мысль, что ты за меня борешься, была мне безумно приятна. Но знать, что ты проявила мужество, чтобы быть передо мной абсолютно честной, — это ведь еще лучшее ощущение.
В воскресенье приехали в гости Христиан и Крошка Сильви. Доната познакомила их с Тобиасом, и они посчитали абсолютно нормальным, что она его приютила. Все трое молодых сразу же составили дружную компанию. Тобиас флиртовал с Сильви, которой это доставляло явное удовольствие, а во время позднего завтрака завязалась непринужденная беседа.
— Значит, подружка тебя из будки выставила, — сказал Христиан, принимаясь за приготовленное к завтраку яйцо. — Вот беда-то! Мое счастье, что со мной ничего подобного случиться не может.
— Я бы на твоем месте не был в этом так уверен, — ответил Тобиас. — Кстати, это была не будка, а вполне обустроенная квартира.